АУ, точно АУ. Большое "Ау" логике всех действующих лиц... Ну уж как получилось.
1639 слов
Надежды больше не было. Останься она рядом с детьми - что бы это изменило? Да и расстались они не по прихоти - правительнице должно руководить обороной города. К несчастью, она была слишком далеко, чтобы что-то изменить - и слишком близко, чтобы ясно увидеть, как два воина вытаскивают из дома сопротивляющихся детей... _наверное, как тогда_. Как братьев. Все повторяется. Тогда она убежала - ее унесли, и до того, как воины после выигранной битвы ворвались в Менегрот... Все равно. Тогда она убежала и оставила их. И родителей, и все... все, что было родного. Что же, теперь она не убежит. Тем более, что остаться в побежденном городе, где погибли ее дети, ей хочется еще меньше. А выжившие? "Ты справишься", - говорит она, повернув голову Маблунгу, - и спутники Эльвинг ничего не успевают понять и предпринять. До того, как она достает из-за пояса кинжал и вонзает его себе в грудь. И последним усилием делает шаг к обрыву и срывается вниз. Наугламир - у нее на груди. Дважды убийцы детей его не получат.
Ветра не было, волнами Корабль прибило к пустынному острову, и Эарендиль со спутниками высадился на берег. На этих островках иногда можно было пополнить запас воды. Но туман так густ, что они не отходят от берега. Возвращаться на корабль тоже почему-то не хочется, и Эарендиль остается ночевать на берегу. Спать поначалу тоже не тянет, но потом все-таки накатывает дрема... Ведь только в грезах может привидеться, что в море, медленно двигаясь к берегу, горит яркий свет. Словно бы сразу под водой, и яркий, но не очень большой... Только во сне может казаться, что ты знаешь, что это за свет, потому что иначе... Волны бережно кладут свою ношу на влажный песок, и Эарендиль, не вставая, тянется к ней рукой. Когда рука его коснется Наугламира, он больше не сможет поверить, что спит. И в тот же мир - отчаянный, горестный крик какой-то пролетевшей птицы... И словно бы из этого крика он понимает, что же должно было случиться, чтобы величайшая драгоценность Гаваней Сириона оказалась в море... Впрочем, это можно и просто понять, глядя на ожерелье. Эарендиль сидит с ним на коленях до самого рассвета.
А рассвет позволит увидеть, что туман немного рассеялся... и вдалеке у берега стоит еще один корабль! Но неровно, словно его сюда выбросили волны, а вести было некому. И с каждым шагом навстречу ему Эарендиль с оторопью понимает, что и этот корабль ему знаком... - Отец! Матушка! - он карабкается на борт, бежит по палубе, находит дверь в каюту. И видит именно то, что боялся увидеть: мертвы? И они - мертвы?! Он не раз уже видел их именно такими - в снах: они спят рядом, _и ее волосы рассыпались по его лицу_... Он опускается на колени, осторожно тянется рукой, касаясь руки матери - и не ощущает холода смерти, они и на вид - словно спят. И вдруг - рука чуть подается под его прикосновением... или двигается сама... - Эарендиль, сын? - Туор открывает глаза и говорит первым, отводя с лица золотые пряди.
Они говорят втроем позже, на палубе. - Я не сберег Гавани, - горько признается Эарендиль. - Лорд Ульмо оказался мудрее, но и он, боюсь, спас только то, что теперь есть у нас... Боюсь, для нашего семейства надежд в Средиземье не осталось. Но для тех, кто еще остался там... И продолжает с неожиданным жаром: - Вы ведь хотели найти Аман! Может быть, не случайно судьба свела на этом острове нас, вас... и - вот это. Может быть, вы - сумеет вернуть туда Камень Света? - А ты, сын? - переспрашивает Туор. Но Эарендиль не отвечает на его вопрос, а продолжает: - Подожди, вот еще. Я думаю, вам все-таки нужна команда. И у нас есть еще кое-какие припасы... - А ты, сын? - повторяет Туор. Но Эарендиль молча отдает Идриль Наугламир, идет к борту и смотрит в туман, а потом начинает спускаться. Туор смотрит ему вслед, он знает ответ и без слов. Navigare necessere est, vivere non necessere.
*
- Кто их убил? - кричал Маэдрос, и стоявшие вокруг молчали не только от страха и смятения. Невозможно было понять, о ком же он спрашивает. Вышло так, что здесь, на площади, в нескольких шагах друг от друга нашли свою смерть младшие сыновья Феанаро - и дети Эльвинг. - Кто их убил? - снова крикнул он и показал мечом в сторону детей. - Мы, - зло ответил кто-то из воинов, не очень видный из-за других, которые до сих пор держат их на расстоянии обнаженного меча. И те, и другие - из войска сыновей Феанора. - Мы. народ Феанора. Потомки воров не должны жить! - КТО их убил? - переспрашивает Маэдрос тише и делая несколько шагов к говорящим. От этого голоса, кажется, даже у тех, за мечами, пропадает желание выйти на шаг вперед и сказать - "Лично я". - Они, - один из удерживающих указывает взглядом на лежащих перед ним мертвых. Тоже из войска Феанора. Странным, видно, был бой на площади. - Хорошо, а их - кто убил? - спрашивает лорд, не глядя на трупы заплативших за свое деяние. - Они, - показывает тот же воин клинком в сторону лежащих поодаль Близнецов. - Хорошо. Бросьте оружие. Все. Этих слов, кажется, никто не ожидал. поэтому удары металла о камень мостовой слышатся не сразу. Маэдрос обходит стоящих -и наконец видит тех, кто отвечал "Мы". Их совсем немного, и они еще стоят так, словно готовы обороняться. - Уходите. На все четыре стороны, хоть в море, - произносит он и тут же разворачивается и уходит. Именно тогда на землю падает еще один клинок. Маэдрос резко оборачивается. - Маглор? - Всё, брат. Теперь - всё, - лицо у менестреля светлое и безумное. - Что? Что- всё? - С меня довольно. Всего, что сделали мы, что сделал я... Ты отрекался от Клятвы. я знаю. - И ты знаешь... - Да, к чему мы пришли, - он показывает на площадь вокруг них. - Что же, а я отрекаюсь от своего имени. Я более не Маглор. Маглор исполнял клятву, а я... И, недоговорив, вдруг поворачивается и идет куда-то в сторону моря. - Брат! - окликает его старший. Но он не замечает ни окрика... ни, кажется, ничего вокруг. Только ухитряется аккуратно переступать через мертвых... и кажется, что-то тихо поет. - Брат! Маглор! - и рывком, так, что, кажется, даже голос меняется, - Макалауре!.. Но тот даже не оборачивается.
"Маглор же сел у моря и пел в раскаянии". Ему доложили об этом в тот день и на следующий, и на третий. Сначала с недоумением, потом с тревогой. И с не меньшим недоумением выслушали в итоге приказ - не трогать. Не подходить. пусть поет. А на четвертый день Маэдрос говорил на той же площади, где уже не было мертвых. - Уходите! У этого города нет больше защиты, но Кирдан Корабел недосягаем для Моргота. У вас есть корабли, и, может быть, скоро погода позволит и кораблям с острова подойти сюда. - А вы? Вы уходите? - спрашивает кто-то из толпы. - У вас, говорят, есть крепость... - Уходите, - качает головой Маэдрос. - Вас мы, как видите, не защитили. И вдруг резко разворачивается назад, к своим - Уходите, слышите, я и вам говорю, все, кто может, - уходите тоже! Помогите им... - И продолжает тише, но слова его слышны всем. _ наш род проклят. С нами - только смерть. Все кто может ... остаться живым - уходите! На следующий день большая часть воинов все же уходят с ним, - но есть и те, кто остается здесь. Переправа на Балар занимает еще несколько дней. Последние прибывшие рассказывают, что Маглор больше не сидит на берегу, он ушел куда-то на юг, вдоль побережья... Может быть, он и не безумен: с безумца сталось бы и на север побрести, прямиком к Морготу... На берегу острова Балар тоже теперь часто видят одинокого певца. Впрочем, все, что он складывает под шум волн, он поет потом для всех, кто желает слушать. Это Дирхаваль из Дома Хадора, и ныне, после Песни о Детях Хурина, начал он складывать не менее печальную - О детях Эльвинг и о Гаванях Сириона...
*
Корабль, построенный по советам Кирдана, почти совершенен, но все же одного он слушается не слишком хорошо. Может быть, поэтому одинокий мореход снова видит берег, - он, пожелавший плыть неизвестно куда, пока не кончится вода, силы и сама жизнь? Но если берег рядом, - что же, он высадится здесь на эту ночь. Это не туманные острова, это Срединные земли, только, наверное, гораздо южнее тех, что он видел прежде... А может быть, это тоже - судьба? Он остается на берегу несколько дней, и снова выходить в море пока нет никакого желания. Земли пустынны - и тоже туманны. Может быть, это просто время года? В одну из ночей к его костерку выбредает одинокий путник. Впрочем, услышал его мореход гораздо раньше, чем увидел: негромкая песня словно сама собой приближалась из темноты. Говорят, многие Синдар поют на ходу... Но родившийся в Гондолине Эарендиль хорошо понимает язык песни, и это - не Синдарин. Они никогда прежде не встречались, но не так уж сложно оказывается узнать друг друга. Эарендиль подавляет в себе первое желание - убить, и немедленно. Он безоружен, но ведь подойдет и тяжелый камень - хотя бы попытаться... Только ведь второй сидящий у костра безоружен тоже. Он впивается в него взглядом и жестко спрашивает: - Расскажи мне, что было там. В Гаванях. ...его рассказ длится до рассвета, иногда переходя в песню, и снова - в речь. Маглор не щадит себя, но именно по этому Эарендиль понимает, что его вина не больше вины многих иных... А на рассвете Маглор вдруг обрывает рассказ на полуслове и спрашивает, показывая куда-то за спину морехода: - Расскажи ты мне, что случилось - там? Ты ведь приплыл с запада! Эарендиль оборачивается - и привычный к ориентации по созвездиям взгляд морехода видит яркую и незнакомую звезду. И еще ему кажется... - Видишь? - голос Маглора из-за спины вдруг теплеет. - Его невозможно не узнать, даже в такой дали... Да, не узнать - невозможно. И глядя на новое светило, Эарендиль впервые за долгое время улыбается - отчаянно, но все-таки светло.
Дорогой автор, пожалуйста, найдите бету, которая будет хотя бы ваши опечатки править, если не вызывающую трепет стилистику. говорит она, повернув голову Маблунгу Зачем она поворачивает Маблунгу голову? Т_Т что за жестокость? Т_Т И в тот же мир - отчаянный, горестный крик какой-то пролетевшей птицы... А был еще другой миР?.. Очепяток у вас вагон и маленькая тележка, фразы построены громоздко, с повторами, с "авторской" последовательностью слов, явно утяжеляющей текст. Только во сне может казаться, что ты знаешь, что это за свет, потому что иначе... Тут, например, слишком много "что". АУ, точно АУ. Большое "Ау" логике всех действующих лиц... С этим невозможно не согласиться. Но, кажется, стоит добавить совершенную картонность персонажей. Они откровенно плоские.
-
-
29.07.2012 в 02:581639 слов
Надежды больше не было. Останься она рядом с детьми - что бы это изменило? Да и расстались они не по прихоти - правительнице должно руководить обороной города. К несчастью, она была слишком далеко, чтобы что-то изменить - и слишком близко, чтобы ясно увидеть, как два воина вытаскивают из дома сопротивляющихся детей...
_наверное, как тогда_. Как братьев. Все повторяется. Тогда она убежала - ее унесли, и до того, как воины после выигранной битвы ворвались в Менегрот... Все равно. Тогда она убежала и оставила их. И родителей, и все... все, что было родного.
Что же, теперь она не убежит. Тем более, что остаться в побежденном городе, где погибли ее дети, ей хочется еще меньше. А выжившие? "Ты справишься", - говорит она, повернув голову Маблунгу, - и спутники Эльвинг ничего не успевают понять и предпринять. До того, как она достает из-за пояса кинжал и вонзает его себе в грудь. И последним усилием делает шаг к обрыву и срывается вниз.
Наугламир - у нее на груди. Дважды убийцы детей его не получат.
читать дальше
-
-
02.08.2012 в 21:03-
-
17.08.2012 в 10:41говорит она, повернув голову Маблунгу
Зачем она поворачивает Маблунгу голову? Т_Т что за жестокость? Т_Т
И в тот же мир - отчаянный, горестный крик какой-то пролетевшей птицы...
А был еще другой миР?..
Очепяток у вас вагон и маленькая тележка, фразы построены громоздко, с повторами, с "авторской" последовательностью слов, явно утяжеляющей текст. Только во сне может казаться, что ты знаешь, что это за свет, потому что иначе...
Тут, например, слишком много "что".
АУ, точно АУ. Большое "Ау" логике всех действующих лиц...
С этим невозможно не согласиться. Но, кажется, стоит добавить совершенную картонность персонажей. Они откровенно плоские.
Кактус был не вкусный(