IX Круг, список заявок - конкурс

[Норлин Илонвэ]

Выполненные заявки: внеконкурс. Невыполненные заявки.

14 заявок/21 текст.

Т9-6. Так кто же все-таки такой Том Бомбадил и как он попал в Вековечный лес? Вала, майа, лично Эру Единый или вовсе Ангмарец собственной персоной... Или кто-то еще? Приветствуются самые безумные версии, юмор вполне возможен. Дважды
Т9-8. Постканон. Уничтожение кольца было изначально спланировано Сауроном ради достижения каких-то своих целей. Хранители, война – все было долгой партией игры. Переосмысление событий на фоне новых фактов. Рано радовались! H- Дважды.
Т9-11. Майтимо в момент смерти Финдекано и сразу после Нирнает. А+ Можно слэш (ссылка на старый текст) Дважды
Т9-15. Что-нибудь про Амрода и Амраса в Средиземье. Не слэш, не младшенькие. С ХмК: Дважды.
Т9-17. Элронд и Келебриан. АУ, чтобы Келебриан не уплыла на Запад. И не заметно для себя нашла исцеление с помощью мужа и детей. ХЭ.
Т9-18. И все таки, какие они гномьи женщины? Неужели, правда похожи на простых гномов, только в бороду ленточки заплетают? Или все не так просто, как кажется на первый взгляд? Скандалы, интриги, расследования. Заказчик слезно просит не забывать, что гномы скрытный народ и весьма таинственный. С ХмК: Дважды.
Т9-22. Палантиры. Происхождение и перемещение.
Т9-35. АУ. Слуга Моргота поднимает бунт против него. Причина и успешность на усмотрение автора. NH.
Т9-36. Маэдрос и Маглор выживают после похищения Сильмариллей. Маэдрос не бросается в пропасть, а Маглор не уходит. Хотелось бы развития событий таким образом, что оба Феаноринга остаются в Средиземье до войны Кольца,и может, даже принимают в ней участие. Бэз слэша! Все остальное по желанию автора. Дважды Трижды
Т9-38. Маэдрос отдает корону Нолофинвэ. Дважды
Т9-41. Четвертая эпоха. Гондорские мальчишки играют в орков.
Т9-44. Нирнаэт Арноэдиад. Маэдрос таки успевает пробиться к Фингону, и спасает его от гибели, но битва проиграна все равно. Все, кроме слэша! Можно ПОВ одного из героев.
Т9-45. Встреча первых нуменорских мореплавателей с аборигенами Средиземья.
Т9-48. Аредель и Феаноринги в Амане. Можно легкое Аредель\Келегорм.

запись создана: 16.12.2011 в 21:29

@темы: Девятый Круг, Список заявок

---

О Тематическом Кружке

[Норлин Илонвэ]

Сроки вышли, а у нас как была, так и осталась одна работа. Кое-кто спрашивал с намекам на вероятное участие, но...
В связи с чем вопрос:

Вопрос: Я на ТК...

1. Напишу.		2	(7.69%)
2. Возможно напишу, но нужно еще несколько дней.		4	(15.38%)
3. Нет не напишу, не участвую.		20	(76.92%)
Всего:		26

@темы: Организационное, Тематический "Кружок", Общественное мнение и статистика

---

О перспективах

[Норлин Илонвэ]

Где-то с середины осени активность на фесте медленно, но верно снижается. Это закономерное явление, и мы были к нему готовы, однако сейчас решили узнать, насколько далеко в своем прогрессе это самое явление успело зайти.
Возможно, сыграли свою роль и праздники, и авторский контингент отвлекся на них и разъехался. Возможно авторский контингент ударился во все тяжкие и сдает сессию и не может отвлекаться на ерунду. Но возможно и то, что мы на финальной стадии замирания, и следующей будет погружение феста в анабиоз.
Насчет этого последнего у нас есть кое-какие мысли, но пока не о них. Пока опрос.

Вопрос: На IX Круг...

1. Я пишу-пишу! Обязательно! Вот прямо сейчас по клавишам бью!		4	(5.97%)
2. Я не пишу. Я думаю/надеюсь/предполагаю написать, но ни в чем не уверен.		23	(34.33%)
3. Я исписался/Мне надоело/Я ушел в пампасы (монастырь, запой, принял другую религию). Не буду писать, одним словом.		3	(4.48%)
4. Я простой читатель. Страдаю без текстов, хороших и разных!		34	(50.75%)
5. Я просто читатель, и мне надоело. Закроем лавочку?		0	(0%)
6. Я проходил мимо, увидел кнопку и решил ткнуть.		3	(4.48%)
Всего:		67

@темы: Организационное, Общественное мнение и статистика

---

День Рождения Профессора

[Норлин Илонвэ]

Администрация Драббл-феста поздравляет всех участников и читателей сообщества со 120-летием Профессора нашего Толкиена, дело которого живет и побеждает, а сам он все еще живее всех живых в наших сердцах
Гип-гип ура в честь юбиляра!

Так же напоминаем нашим авторам и читателям, что Круг продолжается, а Кружок длится. Надеемся, все положенное шампанское уже выпито, оливье съеден, а подарки розданы, и вы снова можете вернуться от елки и порадовать общественность новыми текстами

@темы: Всякая всячина

---

С Новым годом!

[Норлин Илонвэ]

Дорогие друзья! Авторы, заказчики, читатели, голосователи, мимокрокодящие и успешно сочетающие в себе несколько ролей!
Администрация феста поздравляет всех вас и нас с наступающим, а где-то уже наступившим Новым 2012 годом!
Проходящий, а где-то уже прошедший год стал годом рождения нашего феста, и мы надеемся, что грядущий принесет всем нам много новых творческих свершений, удивительных идей и тонны вдохновения. Посему желаем всем вам частых и своевременных визитов музы, свободного времени и много радостных комментов в ответ на ваше творчество. Надеемся, что совместными усилиями продолжим в том же ключе и пополним запасники нашего почтенного фэндома новыми шедеврами.



Счастья всем, здоровья, удачи, истого горизонта и попутного ветра. Да будет нынешний черный дракон не в пример драконам Мелькора и не омрачит своей тенью следующие 365 дней. И да не разочарует нас обещанная в грядущем году премьера долгожданного "Хоббита"

С Новым годом, дай Эру не последним

C наилучшими пожеланиями Администрация Драббл-феста в Арде

@темы: Всякая всячина

---

Фикатон: раскрытие авторства

[Рина Ли]

Ну и еще раз о Фикатоне

Автор фика "Орленок", на заявку что-нибудь про Маэдроса, не слеш и не стеб -  Львенок Сен-Клер Элессар.
Автор "Одной крови" - отношения Майтимо и Макалаурэ в последние годы Белерианда. На фоне - простая повседневная жизнь двух лордов нолдор, ее прелести и проблемы. POV, все остальное на усмотрение автора. -  ~Milashk@.
Автор фика на заявку 4 эпоха, Валинор становится непригоден для жизни детей Эру, и им приходится возвращаться обратно в Средиземье (и тем, кто в Мандосе был, тоже).Грызня, дележ территории и власти, война с людьми. -  Melwyn.
Автор "Достойно имени" на заявку Куруфин и Келегорм вовремя нападения на Дориат. Размышления обоих о происходящем. Желательно описать последний разговор, при помощи "осанвэ" одного умирающего феаноринга с другим. Мысли о младшем, Карантире, впервые остающимся в одиночестве. -  Мел ака Хайме.
Автор фика "Союз" о заключении союза Ангмар/Рудаур. Можно джен, можно гет, не нужно юмор. Обоснуи всякие приветствуются -  julia_monday.
Автор фика на заявку Мелькор непадший. Желательны параллели со скандинавской мифологией (Локи), возможна перспектива его развития в таком качестве. Юмор, но не стёб через край. Романтику не очень хочется, но можно. Не слеш, не высокий рейтинг, без жутких жестокостей. Возможен АУ с ХЭ, возможно просто описание до Падения. -  Amarth.
Автор фика на заявку Феанор выжил после Дагор-нуин-Гилиата. Его встреча с пришедшими через Льды и дальнейшее развитие событий -  Morno.
Автор "Обратно" на заявку Побег из рудников Ангбанда. Рейтинг любой, персонажи любые. Гвиндор или собственные - Норлин Илонвэ.
Автор фика "Обычная сказка" - Зимняя охота нолдор во времена Бдительного Мира. Первый Дом обязателен. (А-,крайне желательно позитивное настроение и отсутствие левых персонажей, можно намеки на МиФ-слэш) -  Gute Nacht.

Поздравляем всех авторов и читателей и желаем вам всего самого лучшего в Новом Году

@темы: Новогодний Фикатон, Раскрытие авторства

---

[Рина Ли]

Итак, выкладка работ на Новогодний Фикатон окончена! Авторство будет объявлено 31-го декабря, поэтому если вы не хотите, чтобы ваше имя раскрывали, отпишитесь, пожалуйста, на у-мейл.
А пока напоминаем, что в тотализаторе вы можете сделать предположения по поводу авторства фиков. А еще советуем не забывать, что фикатоном празднование Нового Года у нас не заканчивается и Новогодний Кружок ждет ваших текстов.
С наступающими праздниками

@темы: Организационное, Новогодний Фикатон

---

Фикатон: работа №9

[Рина Ли]

Название: Обычная сказка
Автор:  Gute Nacht
Жанр: драббл
Персонажи/пейринг: феаноринги, Маэдрос/Фингон
Рейтинг: PG
Предупреждения: намеки на слэш
Заявка: Зимняя охота нолдор во времена Бдительного Мира. Первый Дом обязателен. (А-,крайне желательно позитивное настроение и отсутствие левых персонажей, можно намеки на МиФ-слэш)
Примечание: объем текста не соответствует требующемуся на фикатоне и выложено с разрешения заказчика.

Сперва было волнение. Слабая улыбка предвкушения. Маленький, скромный, стыдливый праздник. Желание хоть на короткое время забыться, и представить, что в мире больше нет тьмы. Что нет ожесточающей, пожирающей все светлое и доброе клятвы. Просто представить, что мирная жизнь действительно существует.
Радость встречи после долгой разлуки. Один, второй, третий… младшие. Все, как один, бесконечно дорогие. Сброшенный груз бесконечных переживаний и ответственности. Только нежность, и в ней прощение за все. Родные, все родные тут, все рядом. Это главное. Семья, связанная узами более крепкими, более сильными, более горькими, чем родство. Семья, разделившая горе и кровь равными долями. Понимание на дне каждой пары глаз, без всяких слов. Братья, имя которым – единство.
Тонкая, острая игла в сердце. Неужели тот, кому оно навеки отдано, не придет? Тогда праздник будет полным и радостным для всех, кроме одного. Впрочем, нет, никто из них не произнесет этого вслух, но все это знают. Просто чувствуют, точно так же, как он чувствует их. Старший держит, соединяет их всех вместе, и они черпают из него силу и уверенность. Его же питает любовь.
Смутное предчувствие. Надежда. Цоканье копыт во дворе. Прибыл всадник – он, тот самый! Нетерпение. Тщательно скрываемое счастье. Зачем? Улыбки в уголках рта понимающих. Тяжелые косы, присыпанные снегом. Запах мороза. Запах любимого. Дружеское объятие, передающее быстрое биение сердца. Он здесь. Больше не нужно ничего.
Дружеская встреча. Радушный прием. Скромный пир. Последние новости вскользь. Никто не хочет омрачать тяжелыми раздумьями этот светлый вечер. Все, будто в сговоре. Всё, будто раньше. Но в Валиноре не было зимы. Покрытое морозным узором окно. Снег падает крупными хлопьями. Так тихо и уютно. Рука на плече значит больше, чем видится. Ждет кубок горячего вина.
Тяжелые плащи, подбитые мехом. Все цвета красные, лишь один синий. Кони перебирают ногами и рвутся вперед. Звучат дружеские подначки. Глупое, ребяческое пари. Братья, имя которым – вызов. В войне ли, в веселье или любви. Прочь, дурные мысли. Этот день принадлежит только им.
Азарт. Храп коня и бешеная скачка. Морозный ветер обдувает лицо, свистит в ушах. Так хорошо! В глаза бьет солнце, прозрачные красные лучи пробиваются меж заснеженных деревьев. Досадная неудача – цель потеряна. Осаженный жеребец топчется по кругу, желая скакать. Скрип снега под нетерпеливыми копытами, шумное дыхание, шелест осыпавшейся ветки. Все тело передергивает. За шиворот, на разгоряченную кожу попадает несколько снежинок. Как хорошо.
Свистит стрела, но кто, не видно. Братья разочарованы, и кто, теперь понятно. Братья, имя которым – гордость. Задорная улыбка победителя, предназначенная только старшему. Сегодня забыта война. Сегодня добытый олень - это подвиг. Свершенный все для того же единственного. Молча - трепетная, нежная благодарность в ответ. Вслух – ироничная похвала.
Ночь. Лес вокруг. Совсем не холодно. Большой костер, потрескивая, сыпет искрами. Аппетитный запах мяса. Вино из фляг. Блестящие глаза с той стороны. Забавные байки, безобидные шутки. Веселый беззаботный смех. Блестящие глаза уже совсем рядом. Ответный теплый взгляд. Искренняя вера в чудо. И светлые песни до рассвета.
Прощание. Тихая грусть. Нежелание. Долг. Клятва. Возвращающиеся переживания. Привычные тревоги. Из-за одного – боль. Игла вновь вонзается в сердце. Страх не за себя. Не расставаться никогда, но… Так же постепенно, как прибыли, по одному, по двое, они разъезжаются, чтобы вновь погрузиться в ежедневные хлопоты. Кажется, так мало. Но это не так. Душу каждого из них этот день будет греть напоминанием о том, что в мире еще есть место обычным светлым сказкам.

@темы: Джен, Новогодний Фикатон, Сильмариллион

---

Фикатон: работа №8

[Рина Ли]

Название: Обратно.
Автор:  Норлин Илонвэ.
Жанр: джен.
Персонажи/пейринг: НМП (х4).
Рейтинг: G.
Предупреждения: не силен в вопросах устройства рудника и тонкостях разработки месторождений. Ошибки в фактологии возможны.
Заявка: Побег из рудников Ангбанда. Рейтинг любой, персонажи любые. Гвиндор или собственные.

«- Шаг-другой. Шаг-другой. Левой ногой, правой ногой».
Согнувшийся в три погибели Кузнечик вяло колотил кайлом по черному в тусклом свете факелов камню и по привычке сосредоточенно повторял про себя старую детскую считалочку. «Шаг-другой, шаг-другой…» Желтое пятно масляного фонаря в конце ведущего из забоя тоннеля неторопливо отползло дальше по руднику, и пока еще близкие шаркающие шаги орка-надзирателя достигали слуха даже сквозь стук инструмента и звон цепей. Кузнечик, не переставая изображать слышимость работы и напряженно улавливать доносящиеся из тоннеля звуки, повернул голову и встретился с внимательным взглядом Бурого. Как и он сам, старший без особого усердия стучал по неровному выступу скалы, прислушивался к передвижениям надсмотрщика и теперь, убедившись, что тот ушел достаточно далеко, обменялся короткими кивками со всей троицей. С самим Илуином по прозвищу Кузнечик, его напарником Сэрвэ-Молчуном и своим соседом по связке одноглазым Нимором-Аглонцем. Последний, не говоря ни слова, отложил кайло и, тяжело опустившись на колени, под усилившийся стук инструментов вынул из замаскированного тайника увесистый сверток. Кузнечик знал, что внутри: четыре оплетенных сеткой из тонких цепочек «феаноровых лампы» и четыре коротких, больше похожих на ножи клинка. Бесценное сокровище. Бурому с великим трудом удалось раздобыть его в кузнях, и еще долгие месяцы заветный сверок тщательно прятали в забое, где он дожидался своего часа.

___

То, что выпавший на их долю забой отделен от подзвездного мира не бесконечной толщей скал, а всего лишь внешней стеной горы, внутри которой к тому же спряталась пустота, они узнали от Сэрвэ. Илуин тогда еще припомнил присказку «нет худа без добра» и снова попросил у Владыки Намо милосердия для однажды непроснувшегося Айриона. Их первого Старшего. Нолдо из воинов наследника Арафинвэ пробыл в рудниках дольше всей тогдашней четверки, даже дольше седого как лунь Нимора, и спокойно говорил о том, что скоро горы допьют остатки его жизни. Прошло не так много смен, и после очередной побудки орки утащили прочь остывшее за ночь тело, а уже к ужину в тесную вонючую камеру втолкнули нового узника. Случайно взятый в набеге тол-ин-гаурхотского патруля вестовой из Нарготронда как и многие пленные нолдор оказался в рудниках. Не будучи кузнецом, чье мастерство в Ангбанде не стремились гноить в забоях, крепкий и широкоплечий Сэрвэ сказался воином, был переправлен в горы и здесь получил свое кайло. Сообщать «хозяевам» об ученичестве у Аулэ и тесном дружеском общением с земными недрами он не стал. Он вообще был неслишком разговорчив даже по здешним меркам, за что и получил от Кузнечика свое прозвище. Впрочем, как выяснилось позднее, если Молчун и открывал рот, тот говорил четко и по делу. В этом они убедились где-то через дюжину смен, когда до селе вымолвивший одно только имя новичок подвинулся ближе к сокамерникам и подробно и обстоятельно рассказал, где и как в забое идут рудные жилы, пласты гранита, пирита и прочего минерала, сколько локтей отделяет их от большой пустоты в скале, как именно эта пустота проходит и оканчивается очень узким, но все же выходом на поверхность. Троица тогда пораженно переглянулась, и уже на следующий день они принялись осторожно пробиваться в нужном направлении, а Эндил, он же Бурый, он же новый Старший, принялся прикидывать, как теперь разжиться оружием.
Прошло около полугода. Их четверка, не отставая от других, наполняла рудой хитроумно устроенный в стене короб, откуда другие рабы выгребали добычу уже по ту сторону решетки забоя. Дощатые тачки громыхали по узким тоннелям, и никому из безмозглых орков не приходило в голову внимательнее рассмотреть дальний забой и обратить внимание на то, что в нем тает не только разрабатываемая стена, но и меняет свои очертания торец из пустой породы. Впрочем, последнее не удивляло. Когда работа пошла по накатанному, Сэрвэ кайлом обтесал подходящую глыбу, и каждый раз, когда они уходили со смены в свою камеру, она, обманчиво сливаясь со стеной, закрывала зев углубляющегося проема. Он рос медленно и робко: эльфы опасались увлечься и не успеть выработать дневную норму, а кроме наказания это повлекло бы за собой ненужное внимание и риск выдать спасительный ход. Поэтому время тянулось медленно, но теперь, когда у них появилась осязаемая надежда, нутро горы стало казаться не таким темным и холодным, а жидка похлебка из бобов и куски жесткой солонины не такими вонючими, как было еще совсем недавно. Кроме того Бурый, которого чаще других ставили перевозить руду кузнецам, четырежды возвращался со спрятанными в лохмотьях клинками, и остальным оставалось лишь дивиться, как лихо ему удается отводить глаза надсмотрщикам. Бывший капитан разведчиков из Хитлума, попал в гору после Дагор Бреголлах, когда до последнего прикрывал уходивших через перевалы беженцев-людей и остался со своим отрядом глубоко во вражеском тылу. Пока их не взяли в кольцо и после короткой стычки не притащили полуживого беспамятного нолдо в рудники. Илуин знал, что ночью Бурый часто лежит без сна, вспоминая и беззвучно повторяя темноте имена тех, кто вместе с ним ушел из дальнего хитлумского форта в тот последний рейд. Но днем он был Старшим и на похвалу своей удали и беззлобные шуточки в сторону «прокола» с пленом только лукаво улыбался и разводил руками. Кузнечик уважал его не меньше, чем Айриона.
Так под звон цепей, удары хлыста и крики надзирателей проходили одинаковые дни. Все они начинались с орчьей ругани и удара колотушкой по решетке камеры, продолжались миской похлебки, куском пепельно-серого хлеба и глотком воды. Длились монотонным стуком кайла или скрежетом лопаты и скрипом тележки, а заканчивались все той же миской и не оставляющей даже во сне тупой болью во всем теле. Но ход тем временем углублялся, мечи и лампы были раздобыты, надежно спрятаны и ждали, а припас из сухарей и солонины пополнялся. Оставалось только работать и молить Эру, чтобы «хозяевам» не пришло в голову перевести их в другое место. Чрезмерно петляющая жила не угрожала иссякнуть, а качество здешнего железа было воистину превосходным – из-за этого в Ангбанде терпели даже тесноту и необходимость определять рабов маленькими группами в отстоящие друг от друга забои. И все же поручиться за решения «сверху» не мог никто.
Стараясь не думать об этой и других возможных причинах провала, Кузнечик привычным образом гнал от себя и остальных темные мысли. Шутил, пересказывал чужие байки, за неимением своих выдумывал из головы и дергал то Эндила, то невозмутимого Нимора, то мрачного Сэрвэ поделиться историями. По выражению Бурого, старательно стрекотал, оправдывая некогда данное Айрионом прозвище. Сам разведчик охотно рассказывал о своем аманском и хитлумском прошлом, сознательно поддерживая стремление Кузнечика поднимать боевой дух. Нимор тоже его разделял, хоть и предавался воспоминаниям редко. Чаще негромко пел. История Кузнечика была слишком короткой и глупой, чтобы было что смаковать: его первый, такой долгожданный выезд в патруль в числе еще пяти воинов Химринга закончился засадой и рудником. Четверых тогда взяли живьем, но никого из товарищей по прибытии в чужие горы он более не видел. Тех, кого хватали вместе, никогда не определяли в один рудник. Самого Кузнечика, тогда еще просто Илуина сначала сочли чересчур дохлым для забоя и отрядили помогать на кухне, чистить камеры и раздавать рабам похлебку. Но, видимо, железа Морготу было нужно много, а рабочих рук не хватало, поэтому месяца через три с кухни его выволокли и, сковав по ногам короткой цепью, перевели в другую камеру. Где он познакомился со Айрионом, Бурым и одноглазым Аглонцем и получил свое неплохое, в общем-то, прозвище. Здесь почти все обретали или выбирали новое имя, оставляя старое в той, прошлой жизни. Так сказал ему Айрион, и Кузнечик тут же спросил, почему же тогда у самого нолдо нет прозвища кроме того, что в каждой камере носит один из четверки рабов. Старший тогда улыбнулся и сказал, что боится делить себя на «до» и «после» пленения и потерять за двумя половинка себя целого. Но нет, сразу же перебил он юношу, многим наоборот нужно отрешиться и закрыть в себе все того, что помешает выжить. Потом он подмигнул и сказал, что Кузнечик правильно делает, что отвлекает себя и других. Что если они остановятся и оглянутся, впустив в разум полное осознание их положения, разум не выдержит. Поэтому нужно смотреть вперед, двигаться, сохранять надежду и держаться друг за друга. Кузнечик, кажется, суть этих рассуждения понял не до конца, но про пользу отвлечения не забывал и поступал соответствующе. Благо упорства было не занимать.
Расшевелить и выудить из Молчуна скупой рассказ о его прежней вольной жизни удалось лишь после долгих настойчивых расспросов, в ходе которых он старательно не замечал, как отворачивающийся Сэрвэ хмурится все больше и больше. В конце концов, камнетес все же сдался и, глядя куда-то в сторону, поведал. Рассказал, что тоже шел из Амана в числе воинов старшего сына Арафинвэ и прекрасно знал того, чей соломенный тюфяк сейчас занимает. Вместе с королем Финродом бывал в Дориате, строил и жил в Нарготронде, а незадолго до Бреголлах был отправлен в Ард-Гален – в помощь младшим внукам Финвэ, укреплявшим и расширявшим пояс своих северных фортов. Чудом уцелел в Битве и снова жил в Нарготронде пока одним злосчастным днем не был отправлен королем Ородретом в Барад Эйтель... Троица «старожилов» вздрогнула, и Сэрвэ пришлось уступить под дружным градом новых расспросов и, теперь уже мрачно глядя в единственный уцелевший глаз служившего Келегорму-Охотнику нандо, рассказать о том, что произошло в Нарготронде за последние минувшие годы. После таких вестей они быстро расползлись по своим углам и следующие несколько смен почти не разговаривали, а Кузнечик, свернувшись на своей затхлой подстилке, все думал о том, что нет – ему не казалось – Молчун действительно не особо жалует их с Нимором…
Но на потайной работе их принадлежность как разным Домам к счастью не сказывалась. Через шесть месяцев после начала Сэрвэ проломил кайлом последние доли ладони, отделявшие их от потайной пещеры, и еще несколько дней они потратили на то, чтобы с большим опасением расширить открытый проход. Он был короток – всего с десяток локтей и, как и говорил Молчун, действительно заканчивался маленьким окошком диаметром с голову. Его удалось осторожно расчистить и обколоть с краев так, чтобы уже в самом конце разом сломать истонченные стенки.

И вот, наконец, пора.
Кузнечик опустил кайло и перевел взгляд со свертка на закрывающую проделанный проход глыбу. Она стараниями Молчуна была хитроумно выдолблена изнутри и весила меньше, чем казалось, но сдвигалась с места только после нажатия на один из выступов. Сэрвэ тоже на нее глянул и посмотрел на Эндила. Тот снова кивнул, молча указал на Кузнечика и вместе с Аглонцем вновь принялся громко стучать по камню – на случай, если надзирателю придет в голову зачем-то вернуться. Их забой находился в самом конце выработки, и путь до конца тоннеля и обратно займет у орка часа два. Коридоры здесь слишком узкие, тачек и так возят много, а выход только один, поэтому охраняли рабов не слишком бдительно и живой надзор заменяли железным. Кандалами на ногах и толстыми прочными решетками на выходе из забоев. Орки-латники стояли на переходах и перекрестках, у отвала и камеры с добытой рудой. Только жилой уровень охраняли не в пример тщательнее. Все это было уже обсуждено и принято во внимание. Повторено и «сыграно» на время. Они должны были успеть. Отсчет пошел.
Кузнечик сел и вытянул ноги. Сэрвэ перебрался ближе к нему, расправил цепь кандалов, укладывая ее на ровные камни, примерился и ударил. Раз, другой. Оба третьих от браслетов звена распались, и, избавленный от тяжести оков Илуин поднялся. Еще четыре тяжелых удара, и освобождены были трое. Но цепь с самого Молчуна пришлось снимать дольше – Эндил не решился бить с одного замаха, и они с Нимором повозились прежде чем в два кайла разжали неподатливый металл. Кузнечик тем временем оттащил от прохода заслон и, держа перед собой оплетенную цепочками «лампу», заглянул внутрь. Низкий потолок, требовавший от идущих сгибаться пополам, топорщился выступами, а ближе к «окну», напротив, резко уходил вверх выше макушки внушительного Сэрвэ.
- Идемте, – тихо произнес Бурый, когда все уже стояли на ногах, заткнув за пояса мечи и спрятав под рубахами «лампы». Молчун мрачно посмотрел на решетку перед тоннелем, и Нимор, проследив его взгляд, повторил то, к чему они пришли уже давно:
- Нам ее не разбить. По крайней мере быстро и тихо. А дальше перед каждым забоев еще одна.
- Я знаю, – оборвал его Сэрвэ, развернулся, и первым пролез в темное нутро потайной пещеры.
Как они и предполагали, уже обработанная скала вокруг «окна» поддалась легко. Шума можно было не слишком опасаться: снаружи располагался неровный боковой склон, противоположный тому, в котором глядели наружу стальные ворота и вокруг которого теснились постройки службы. Похожая на прочие вершина Железных гор, окруженная массивом соседних пиков и скал, едва ли нуждалась в жесткой охране. По крайней мере сторожевой башни с этой стороны не было. Им снова повезло. Кузнечик со странным чувством обернулся на оставшийся за спиной и опять скрытый заслоном проход, безотчетно поднял руку, будто желая махнуть на прощание, и, опомнившись, следом за Бурым пролез в дыру навстречу почти позабытому солнечному свету. «Шаг-другой, шаг-другой…»
После душного, но холодного забоя на склоне было удивительно тепло. Одуряющее пахло травой, ветром и слабым пока ароматом свободы. От него и непривычно свежего воздуха быстро закружилась голова, но беглецы, заложив камнями лаз, не теряя бдительности и не мешкая, запетляли по скалам и огибали гору, пока из-за очередного выступа не выглянули одновременно далекие и пугающе близкие вершины Тангородрима. Кузнечик неуверенно остановился вместе со всеми, посмотрел через плечо, словно убеждаясь, что Железный хребет не пропал из-за их спин, и вздохнул. Рядом сквозь зубы скверно выругался Нимор. Иногда его непрошибаемая невозмутимость слетала сама собой.
- Плохо, - пробормотал Эндил, глядя на возвышающуюся на западе Трехглавую.
Железные горы вокруг Ангбанда были изрыты множеством тоннелей. Часто пленных, особенно рудокопов, сгоняли на выработки прямо под землей, и многие понятия не имели, где именно относительно вулкана и крепости Моргота находятся. Четверка беглецов принадлежала к таковым, и из-за отсутствия сведений о местности вокруг рудника дальнейший их план имел несколько вариантов. Если бы пики оказались на востоке, их путь был бы менее труден и опасен: следовало отрожьями Железного хребта добраться до Эред Витрин и там искать разведчиков Верховного Короля. Таков вкратце был план Эндила, который очень на него надеялся, поскольку прекрасно знал те места и смог бы быстро провести их к Барад Эйтель. Но теперь удача им изменила, и три пика маячили на западе. Значит, придется решать: пытаться пробраться мимо них или разворачиваться на восток и держать путь на Эред Ломин, чтобы уже в том краю надеяться прошмыгнуть мимо орчьих банд и выйти на народ сыновей Феанора.
Бурый положил руку на рукоять клинка и посмотрел на товарищей.
- Нужно выбирать.
- Нет никакой надежды, пройти мимо патрулей среди бела дня, – покачал седой головой совладавший с собой Нимор. – Если не заметят орки, учуют волколаки.
- Ты согласен? – хмурящийся Молчун только кивнул.
- Кузнечик?
- Волков всяко не обойти… - буркнул Илуин и тряхнул на плече связанный из обрывков рубахи узелок со скудной провизией – сухарями и жестким соленым мясом. Рядом с узелком висел облезлый бурдюк с водой, какие выдавали рабам на всю смену.
- Тогда на восток, – бурый ткнул кулаком в скалу и снова окинул их всех взглядом.
И они нестройно подтвердили:
- На восток.

___

Анар медленно опускался за три торчащих на горизонте зуба. Тени в ущельях Железных гор постепенно сливались в одну пелену тьмы, а беглецы все еще не останавливались, стремясь уйти как можно дальше от своей недавней тюрьмы. Признаков погони не было, и они продолжали надеяться, что пройдет еще достаточно времени, прежде чем орки поймут, как именно из запертого забоя провалились под землю четверо эльфов. Если поймут вовсе. След на голых камнях долго не продержится, и если Эру останется к ним столь же милостив, все удастся. Даже вопрос пропитания не пугал их слишком сильно: то здесь, то там попадались наполненные росой и дождем углубления в камнях, а кое-где пробивалась в трещинах скудная растительность, и перелетали с валуна на валун тощие горные вороны.
- Нам бы день простоять, да ночь продержаться, – пробормотал под нос Кузнечик и улыбнулся, подумав о том, что, быть может, скоро увидит отца и, смеясь, скажет ему что-то вроде «Я слегка задержался». Представить, что пережили родители, когда Химринг узнал об исчезновении вместе с разъездом их единственного сына, у Кузнечика не получалось. Он старался об этом не думать.
- …День? Не меньше месяца, – негромко проворчал над его ухом Сэрвэ. – И то, если переход по горам не тяжелее, чем я предполагаю.
Кузнечик поднял голову и улыбнулся. День, месяц – они на свободе, так не все ли равно?
- Ничего. Дойдем как-нибудь, – хмыкнув, он сверкнул в темноте зубами. – Шаг-другой, шаг-другой.
- Левой ногой, правой ногой, – закончил за него Аглонец и, переглянувшись, вся четверка, наконец, облегчено рассмеялась.

@темы: Джен, Новогодний Фикатон, Сильмариллион

---

Новогодний фикатон: тотализатор

[Рина Ли]

Посоветовавшись, мы решили организовать отдельный тотализатор для Новогоднего Фикатона. Здесь вы можете делать предположения по поводу авторства фиков, опубликованных в его рамках. Правила все те же - никаких "не я, не угадали" и преждевременного раскрытия авторства. Удачи

@темы: Новогодний Фикатон, Всякая всячина

---

Фикатон: работа №7

[Рина Ли]

Просим прощения за задержку, возникли проблемы с сетью =)

Жанр: джен
Автор:  Morno.
Персонажи/пейринг: Ринганар (НМП), косвенно Феанор.
Рейтинг: G
Предупреждения: нет.
Заявка: Феанор выжил после Дагор-нуин-Гилиата. Его встреча с пришедшими через Льды и дальнейшее развитие событий.

Луч летнего солнца скользнул по оконной раме и коснулся лица темноволосого юноши, склонившегося над старой книгой. Тот недовольно поморщился, и передвинулся правее, заслоняясь от назойливого светила. То были редкие моменты, когда воспитанник и наследник короля находил для себя интерес в обучении – уроки истории и воинского искусства юный Ринганар всегда выделял меж прочих.

«Король нолдор-изгнанников сумел вырваться в азарте боя далеко вперед строя и окружен был сейчас вражьим войском. Но заботили государя не грязные твари, чьи клинки почти не наносили вреда доспехам воинов нолдор и кои брали лишь числом своим, а отнюдь не умением и доблестью, но диковинные создания ,казалось бы слепленные из самой крови земли, из ее глубинного пламени. Воистину огромные и внушающие ужас даже своим союзникам, надвигались валараукар на дерзнувшего заступить им дорогу одиночку.
И тут раздались сзади ободряющие окрики его сыновей и громкий визг умирающих тварей заполнил воздух. И значило это, что назад можно ему не оглядываться, ибо дети его умеют бить насмерть и не станут щадить врагов.

…Секундная задумчивость едва не стоила жизни государю – огненный хлыст одного из валараукар чуть было не снес ему голову. «Опасные противники, с такими не следует расслабляться». Поудобнее перехватив клинок, нолдо замер, ожидая следующего удара. Близко к огненным воинам не рисковали подходить даже их собственные союзники, так что выпашей возможностью сосредоточиться на основном противнике и постараться понять его слабые стороны не стоило пренебрегать. Еще пара ударов, и Феанаро со всей ясностью осознал свое положение. Против двух таких существ у него еще был шанс. Против трех – он мог продержаться какое-то время. Но – не более чем продержаться. Валараукар было четверо. Сейчас, если он хотел выжить, у него не было ни единого права на ошибку.
Еще несколько ударов, и щит короля разлетелся на куски, заставив того отступить на пару шагов. Без щита у него не было шансов. Феанаро лихорадочно пытался найти хоть какой-нибудь выход из сложившейся ситуации, но лишь убеждался в достоверности этого факта. Он был ранен уже не единожды, и с каждым разом все труднее становилось поднимать клинок. И в тот момент, когда он понял, что попросту не успевает блокировать удар одного из чудовищ – из-за его спины раздался громкий свистящий звук. С десяток специально утяжеленных стрел вонзились в тело его противника, заставив того отступить. Конным стрелкам, под командованием Морифинвэ удалось проложить себе дорогу к месту схватки, и сейчас они били по валараукар не жалея ни рук, ни стрел.
Феанаро улыбнулся и вновь поднял меч, атаковав ближайшего огненного демона. На этот раз удача вновь была на их стороне…

И вернулись Нолдор в лагерь у озера Митрим с победой. И многие пали в этой битве, и еще больше было ранено, но твари Моринготто бежали в страхе и не возвращались более. Несколько лет относительного спокойствия было даровано народу Феанаро, и не преминул король Изгнанников ими воспользоваться. И поднялся у берегов Митрим еще не город, но хорошо укрепленный форпост, места в котором хватало не только нолдор, но и тем синдар, что пожелали остаться в нем.
Вместе со своими сыновьями Феанаро наблюдал восход Солнца и Луны, и вместе с ними радовался новым Светилам – ибо видел в них не только доброе предзнаменование, но и то, что ослабит власть Моринготто над землями Эндорэ и поможет ему исполнить данную клятву.

Одним из первых услыхал государь Феанаро весть о том, что войско брата его, Аракано, приближается к озеру. И омрачилось его чело, и долго сидел он в молчании, предаваясь раздумиям. А после приказал народу своему готовиться ко встрече с родичами. Сам же, взяв с собой лишь старшего из сыновей и нескольких воинов, малым отрядом отправился на встречу с братом своим.
Никто не знает, о чем говорили они, отъехав далеко от свиты своей. Никто из них не говорил о том ни слова, но через день нолдор, следовавшие за Феанаро оставили свои дома пришедшим, а сами ушли и разбили временный лагерь невдалеке от стен укреплений.
То были смутные времена, полные горькой памяти. Много споров, обид и разногласий было между теми, кто плыл на кораблях и теми, кто шел по Льдам. Но глядя на князей своих, повсюду появлявшихся вместе, смиряли гордый нрав свой нолдор и через несколько лет плечом к плечу трудились над созданием нового города.
Время шло, Враг таился в недрах гор за стальными Воротами, прислужники его не единожды нападали на изгнанников, но, вопреки их стараниям, город нолдор процветал и разрастался, все чаще радуя сердца своих жителей детским смехом. Государь же Феанаро не оставил мыслей о мести.
И были отправлены гонцы ко всем вольным народам, населяющим Эндорэ. И государь Феанаро лично отправился к владыке Эльвэ, королю славного Дориата, дабы говорить с ним о союзе народов Синдар и Нолдор, а так же и о войне против сил Севера. И с радостью принял этот союз владыка Сокрытых Земель, и повелел он праздновать своему народу. Но праздник тот был омрачен отзвуками былого горя.
Ибо спросил король Эльвэ у Феанаро – «А что брат мой, Ольвэ, в добром ли он здравии, друже?» - и рассказал ему владыка Нолдор-Изгнанников все без утайки. В страшном гневе стоял Эльвэ перед Феанаро, но тот просил его лишь выслушать его слова, не более. И когда согласился владыка Дориатрим на это, то сказал ему так: «Воистину вина моя пред тобою велика. И вправе ты желать моей смерти, но прошу – погоди лишь до победы нашей над силами Севера. Тогда я сам приду к тебе на суд твой и приму любое твое решение». И в скорбном молчании стояли сыновья Феанаро, не переча отцу своему, а мудрейшая Владычица Мелиан просила супруга своего прислушаться к словам короля, ибо воистину раскаянье великое и сожаление о содеянном прочитала она в его сердце.
Внял просьбам ее король Эльвэ и отложил суд свой до дней грядущих.

И собран был Союз Свободных Народов , и решено было ударить всеми силами разом, дабы на веки вечные покончить со Злом и низвергнуть Моринготто. И долго трудились мастера народа нолдор и мастера наугрим над механизмами, способными сломать Железные Ворота. И сам Феанаро трудился вместе с ними и, наконец, все труды их подошли к концу.
И пали Железные Ворота Ангамандо от рук мастеров Союза и бесчисленны были северные рати, вышедшие на поле боя. Но несокрушимы были ряды войска эльдар и наугрим, и не могли пробить их прислужники Темного Валы. И, когда победа была уже близка – Он сам вышел из павших ворот. И дрогнули в страхе сердца воинов Света, и криками радости встретило своего Властелина войско Тьмы.
Но ветер принес с запада ясный звук труб, и явился вестник Валар пред очи Моринготто. И рек: «Трижды ты причинял зло этой земле и трижды обманом уходил от справедливой кары. Ныне же, волею всех Валар и владыки нашего Манвэ Сулимо, будешь низвергнут ты во Тьму Изначальную и пребудешь там до скончания дней Сущего». И сверкнула молния, равной которой не видели более никогда, и пал Темный Вала, сраженный, и ослепли на мгновение все стоящие там. А когда прозрели они – лишь железный венец лежал на том месте, где стоял Моринготто. И Три Камня светили ярко, не затмеваемы даже лучами полуденного солнца.
И поднял тогда венец король Феанаро, и одел на шлем свой. И в страхе бежали перед ним твари Севера. Но не было им укрытия нигде, ибо повсюду настигали их воины Союза и били насмерть.
Когда же окончилась война и Ангбанд был обрушен, король Феанаро разъял Железный Венец и достал творения свои. И стоя с сыновьями своими на площади Города Нолдор, воззвал он к Валар, и, в свидетели призывая Эру Илуватара, рек, что исполнена Клятва его отныне, и не имеет над ним и сыновьями его власти более. И слова его были услышаны.
Позже, призвал Феанаро к себе брата своего Нолофинвэ и Эльвэ, короля Дориатрим. И отдал каждому из них по Камню, а третий повелел врезать в стену на самой высокой башне Города, дабы каждый живущий в нем мог видеть Свет Древ и помнить о днях минувших. После этого подошел Феанаро к Эльвэ и сказал, что желает услышать его решение. Но король Синдар не стал требовать ничего, и лишь покачал головой. Ибо узрел он доблесть и честь короля Нолдор, стоя рядом с ним в бою, и угасла его обида. И обнялись владыки Свободных Народов и радовались своей победе».

- Скажи, а правда было так, как написано в летописях, почтенный Вильзур? - юный воспитанник короля с интересом смотрел на старого наставника-библиотекаря.
- Да, мой принц. И княжество Нолдор до сих пор процветает и правят им, как и встарь, государи Нолофинвэ и Феанаро. – старый учитель улыбнулся, глядя на юношу, склонившегося над книгой, и проговорил, - Возможно, в следующем году ты будешь сопровождать своего отца, когда он отправится с визитом к нашим союзникам на праздник Середины Лета.
Глаза наследника восхищенно сверкнули. Если слова учителя верны, то он будет первым среди своих сверстников, кто воочию увидит величайшего из эльфийских владык. И, возможно, ему хватит смелости расспросить его о той самой битве…

@темы: Джен, Новогодний Фикатон, Сильмариллион

---

Фикатон: работа №6

[Рина Ли]

Жанр: джен.
Автор:  Amarth.
Персонажи/пейринг: Мелькор, Аулэ, Йаванна, Вана.
Рейтинг: без ограничений.
Предупреждения: АУ.
Заявка: Мелькор непадший. Желательны параллели со скандинавской мифологией (Локи), возможна перспектива его развития в таком качестве. Юмор, но не стёб через край. Романтику не очень хочется, но можно. Не слеш, не высокий рейтинг, без жутких жестокостей. Возможен АУ с ХЭ, возможно просто описание до Падения.

Темнота… Пустота… Бездна. И осознание себя в этой бездне. Осознание мысли, воли, движения. Потом пришли другие – схожие с тобой, но различные, каждый из них светился своим светом, а ты – горел пламенем, еще не зная, что такое пламя.
А потом была твердь, и голоса вгрызались в неё, меняя, лепя, формируя. Но они были лишь снаружи. Однако были и те, кто стремился внутрь.
Тому, кто бесплотен, не причинит вреда то, что меняет форму. И скользят два духа, две мысли, две воли, два творца. Вглубь тверди, по черным расселинам, по узким трещинам, по извилинам, в глубине которых то, что живет, и что дает жизнь.
Кто из вас первый формирует мыслеобраз – Изначальное пламя, сердце земли. Оно бьется, оно горит, оно преображает. И в его жаре – жизнь, но не та, что в Замысле.
- Они придут, когда настанет их время – хозяева Глубин земли.
- Ты создал их?
- о нет, - они дети самой тверди, - я лишь… покажу им путь наверх.
- Ты выведешь их к миру.… Хотел бы и я когда-нибудь показать кому-то жизнь!
- Ты способен на большее. Просто пойми, чего ты хочешь. Ты поднимаешь горы, ты плавишь камни, ты выводишь реки металлов и растишь самоцветы. Когда будешь готов – ты сможешь создать тех, кто назовет тебя не проводником, но Отцом.
Новые слова, новые картины, новые образы. Стремления и желания. Творец не может повторить чужое, преображая материю, он закладывает в неё свой дух, свои мысли, свою жажду и сознание. От того не может быть ровных гор, от того река извилиста, а берег причудливо выгибается, подобно гигантскому существу. А внутри мира горит огонь, как сердце бьется.
И отчего-то чувствуется, что тот огонь – тебе родич. Хочется менять, плавить, раскалять, заставлять светиться багровым светом, потому что это – священная трансформация, преобразование, перерождение, и это прекрасно. Как же вы не видите, что мир сам может менять себя, создавать себя, вырастать горами, течь реками, ложиться равнинами. Нужно только толкнуть, поднять первородное пламя из глубин, и танцуя с духами огня, ты становишься частью Единого Творения, и ликует дух, заполняясь восторгом, не сравнимым ни с чем.
Как лепит пламя форму мира, так ты осознаешь себя и облекаешь себя в форму. Твердь еще подрагивает, и эта дрожь отдается в костях фана. Ты не похож на братьев и сестер своих, ибо мало кто из них нашел в себе храбрости танцевать с пламенем. Но по небосклону рассыпались брызги огня, зажигаясь тем, что назовут звездами.
Она источает холод, и, наверное, поэтому, она способна брать в ладони искры Пламени. Брать так, что не гаснут они в ладонях её, а вспыхивают в бездне ослепительными ледяными огнями.

Двое вновь стоят на краю обрыва, далеко внизу плещутся огненные волны.
- Творение – это разрушение….
- Это изменение.
- Но то того, что было изначально – мало что остается!
- Это не так. Оно может выглядеть совсем иначе, но суть его останется прежней. Ведь и лед, и снег, и туман, и пар навсегда останутся, по сути своей, водой, но при этом, будут абсолютно разными по виду и ощущению.
- Значит, если я создам жизнь из камня – она останется камнем.
- Пламя жизни, та вещь, с которой сложно что-то предсказать, но если ты делаешь из камня, то многое в творениях твоих в итоге, чем-то все равно будет походить на камень.… И когда оно устанет, оно вернется в камень.
Но что для истинного мастера – предостережения? Ведь мысль не стоит на месте, и покуда не будет воплощена, все, что мешает, будет преодолено, а постороннее – забыто.

- Смотри, брат мой – она похожа на двигающееся дерева, - я много наблюдала, и поняла, что мир устает, и вид его меняется. – Встревожена, но и воодушевлена, – а потом многое исчезает…
- Но оно возвращается в этот мир. Вновь растет с новой силой.
- Но оно все равно исчезает. И я плачу каждый раз, когда вижу увядающий цветок.
Но ведь он прорастет семенами, когда придет его срок.
- Я помню каждый свой цветок, брат, каждую травинку, каждое дерево. Я долго думала и поняла, что нужно делать.
Он выжидающе смотрел, ожидая продолжения. Она протянула ладонь, на которой лежал плод. Пока он только один, но тот, кто познает его, навсегда останется молод и прекрасен, я проращу его, дабы он поднялся семенами, и травы, цветы, деревья, всё-всё-всё – не знал бы старения.
Прижимая плод к груди, она рассмеялась и закружилась в легком танце. А Он замер, содрогнувшись от ужаса. Ибо видел великую беду в том, что то, чему суждено оборачиваться в цикле обновления, застынет.
И он понял, что должен вмешаться. Тогда не было ни дней, ни ночей, ни времени, и возможно прошла вечность, а может, лишь череда вздохов, и он сменил свой облик, обернувшись огромной птицей, с крылами, чей размах застилал звезды. И пала на твердь тьма, и запел он песню, что поднимала туман из низин, что застилал взгляд, что клонил в сон. И когда Дарительница отрешилась, уйдя в грезы, спустился к ней вороном и унес плод туда, где дремала другая сестра его.
Красота её был подобна молодому лугу, и более прочего она походила на неувядающий цветок. Тогда вложил ворон в её руку плод, и проснувшись позднее, не найдя никого рядом, вкусила она от плода, ибо сладок был аромат его и налита мякоть.
И наполнилась она той силой, которую призвала её старшая сестра, и до конца дней молодого тогда еще мира, останется она той, кого будут называть Вечно Юной.
А глубоко в недрах гор шипело пламя, и стучал молот. Творец не знает преград, и не остановится, пока не воплотит замысел. Дети земли будут жить рядом с детьми Замысла. Ибо жизнь дается Первозданным огнем каждому, в кого вложит он искру свою.
А черный ворон летел над юной Ардой, и пело сердце его, и вплеталась песня в огонь недр, и рождала мотив творения, что спев однажды, никогда больше не повторишь. Сама песнь мира наполняла жилы земли силой, заставляя меняться, ибо изменение и развитие – есть основная суть жизни. Прекрасная, неповторимая и бесконечная.

@темы: Джен, Новогодний Фикатон, Сильмариллион

---

Фикатон: работа №5

[Рина Ли]

Название: Союз
Автор:  julia_monday.
Жанр: джен
Персонажи/пейринг: Король-Ведьмак|НМП
Рейтинг: G
Предупреждения: Нет
Заявка: Заключение союза Ангмар/Рудаур. Можно джен, можно гет, не нужно юмор. Обоснуи всякие приветствуются

«… И был обнаружен заговор, но ничего не успел князь Маландиль сделать против него, ибо в ту же ночь предатели ворвались в спальню князя и напали на него. И бился против них Маландиль, и убил несколько воинов, но их было слишком много. И не было никого рядом с князем, ибо главой заговорщиков был командир его стражей из Людей Холмов по имени Вулфила. И убил Вулфила своего повелителя, и после выставил мертвого перед дворцом, дабы никто не усомнился в гибели князя. И никто не усомнился, и мало кто опечалился, ибо почти не осталось в княжестве истинных Людей Запада, а Люди Холмов приветствовали Вулфилу, нового повелителя. И пожелал Вулфила взять в жены единственную дочь прежнего князя, дабы браком подтвердить свои права на трон. Но юная Келебвен не пожелала принять убийцу отца мужем, и в ночь перед свадьбой приняла яд, и скончалась…»

Юноша поднял взгляд от старой хроники, осторожно оглянулся по сторонам. Отец не одобрял корпения над книгами, предпочитая им воинские потехи и охоту. Сейчас, правда, и то и другое Оттору, владыке Рудаура и внуку Вулфилы, было малодоступно, потому что несколько лет назад он неудачно упал с лошади и повредил ногу. Нога стала сохнуть и ни ходить, ни ездить верхом Оттор теперь не мог. Теперь князь впадал то в тоску, то в ярость. Тоску он топил в вине, а ярость изливал на окружающих, в том числе на жену и сына. Правда, в последнее время жену он почти не трогал, потому что юный Асвел, крепкий и широкоплечий, как и отец в юности, постоянно вставал на ее защиту. И Оттор предпочел перенести свое дурное настроение на других, у кого защиты не было. Слуг и служанок Асвелу тоже было жаль, но всех он защитить не мог. Но решил, что когда станет князем – у него все будет устроено по-другому…

Не успел Асвел, оторвавшись от старого манускрипта, предаться мыслям о своем будущем правлении, как дверь слегка слегка стукнула. Шагов он не слышал, значит это…

- Мама! – юноша вскочил, кинулся было к вошедшей женщине, но, вспомнив, что он уже не ребенок, а почти взрослый, остановился и поклонился, потом поцеловал матери руку. Женщина в ответ ласково погладила его по темным волосам и посмотрела на книгу:

- История последнего владыки, - сказала она тихо.

- Да, - сказал Асвел, чтобы хоть что-нибудь сказать. Плохо, что мама заметила этот манускрипт. Конечно, не потому что она скажет отцу – о, этого следовало бы ожидать в последнюю очередь! А потому что… ее история слишком похожа на эту. Да, мама происходила из рода дунэдайн, «истинных Людей Запада», как назвал их старый хронист. Одного из немногих, оставшихся в Рудауре. Кого-то убили, кто-то бежал, другие рода просто вымерли… Дунэдайн очень мало осталось здесь. И на свое несчастье мама попалась на глаза князю Рудаура.

Чем Оттор пригрозил ей – Асвел не знал, но для матери этот брак стал несчастьем. Она не любила своего мужа и боялась его. Это не прошло и с рождением ребенка – единственного. Другой князь, недолго думая, отослал бы «бесплодную» жену (один ребенок – не ребенок, так считали у Народа Холмов) и женился на другой – но Оттор в пьяном откровении как-то признался сыну, что ни одна женщина, кроме матери Асвела, никогда не привлекала его. Он любил жену… если это вообще можно было назвать любовью.

- Мама, - беспомощно сказал Асвел.

- Ничего, ничего, сынок, - она вновь погладила его по волосам. – Ничего. - Спокойной тебе ночи, - Хириль поцеловала сына в лоб и через несколько мгновений ее синее платье скрылось за дверью комнаты. Асвел вздохнул и отправился спать.

***

На следующий день владыка Оттор призвал сына к себе. Асвел не обрадовался – скорее всего, это будет суровый выговор или разговор о его предстоящей женитьбе. Отец оставлял выбор невесты за ним. Пока оставлял. Но скоро он потеряет терпение и просто прикажет ему взять себе жену. Может, дочь старого Ульфсака – советник давно уже мечтает об этом союзе, а отец его во всем слушается – точнее, слушается в том, что не мешает развлечениям владыки. Асвел давно уже догадался, кто на самом деле правит Рудауром. Уж не бывший вояка и охотник, спивающийся в своих покоях…

Но Асвел ошибся. Речь зашла о другом – и повеление отца было неожиданным… и пугающим.

- Тебе давно пора учиться быть правителем, - отец был трезв, а потому – мрачен. Лицо его было спокойным, но в глубине глаз притаилась боль – и Асвелу было жаль его. Жаль, несмотря на то, что гораздо больше боли князь причинял другим.

- Ульфсак, объясни ему, - князь поморщился. – Ты же знаешь, я не люблю речей…

- Конечно, господин мой, - прошелестел старик, выступая из-за трона.

- Мастер Асвел, - Ульфсак продолжал стоять, тогда как наследник по знаку владыки сел в кресло неподалеку от тронного места, - королевство Ангмар требует от вас, как наследника, подтверждения вассальной клятвы. Для этого вам следует явиться в Карн-Дум.

- К… Королю-Ведьмаку? – вопреки желанию, голос Асвела дрогнул. Он не боялся выходить один против медведя, не боялся раненого кабана, но это мрачное царство нежити на севере… О нем рассказывали шепотом страшные сказки. О да, там жили люди – потомки нуменорцев… только не те, из которых происходила мама… другие, что дали клятву служить Темному Владыке Мордора. Они слыли свирепыми и жестокими людьми, да еще и злыми колдунами. Но и это еще не все – правил ими, как говорили, живой мертвец, назгул, Владыка-Кольцепризрак. Его никто не называл по имени – никто и не знал его, говорили лишь «Король-Ведьмак, владыка Ангмара». И в этих словах всегда слышался страх.

- Не смей трусить, Асвел! – прорычал отец. – Мой сын не должен быть трусом!

- Хорошо, - Асвел постарался овладеть собой. В конце концов, владыки Рудаура уже не первый раз отправлялись в Ангмар – и не бывало такого, чтобы кто-то из них не вернулся! Не умрет же он сам просто от страха?

- Что я должен делать в Ангмаре? – теперь голос юноши был спокойным.

- Ничего особенного, мастер Асвел, - голос Ульфсака был, как обычно, тихим и монотонным. – Всего лишь приехать в Карн-Дум и засвидетельствовать свою верность королю Ангмара.

Отец сказал тоном, не терпящим возражений:

- Поедешь завтра. Ступай.

Асвелу ничего не оставалось как поклониться отцу и выйти из главного чертога.

***

- Береги себя, сынок, - мать была внешне спокойной, но в глубине ее глаз Асвел видел тревогу.

- Что со мной может случиться? – он пожал плечами с беззаботностью, которой не чувствовал.

- Я не боюсь за твое тело, мальчик мой. Я боюсь … за душу. Береги ее. Сила – не за сильным. Сила – за правым.

***

Впереди чернели горы. Кажется, Асвел все же чересчур запугал сам себя перед поездкой – ему все чудилось, что горы хотят не то проглотить его вместе со спутниками, не то свалиться на голову. Глупо – как стояли эти горы от века, так и будут стоять. А что за ними…

А что за ними – почти никто не знал. Холмовики были нелюбопытны, а то, что и знали – забыли и исказили за долгие годы. Тут бы и пригодились хроники… да их почти не было. Потеряли, уничтожили за ненадобностью.

Асвел пообещал себе, что обязательно напишет про все, что увидит – для детей и внуков. Мысль о детях потянула за собой мысль о предстоящей женитьбой – но о низкорослой, скуластой и прыщавой дочери Ульфсака думать совсем не хотелось. Вот если бы она была высокой, белокожей и ясноглазой, как мама…

Юноша погрузился в мечты…

***

Ущелье в черной стене – будто зубастый рот. На другом конце ущелья колышется серое марево – туман? Интересно, что в нем?

Из тумана выступают всадники на черных конях. Одежды на них серые, без единого украшения, даже металл кольчуг не блестит. Один из всадников поднимает руку. Слышится голос – тихий и глухой:

- Наследник владыки Рудаура? Следуйте за нами.

Туман поглощает всех – хозяев и гостей.

***

Асвел теперь уверился, что ангмарцы – чародеи. Потому что то, что он увидел вокруг, вряд ли обошлось без чар. Хотя странные это были чары… Ну кому может быть нужно, чтобы все краски вокруг были блеклыми и тусклыми? Как будто сумерки. Но не теплые дружелюбные сумерки поздней весны и лета, наполненные стрекотом насекомых и пением соловья. И даже не холодные и колючие, но нарядные из-за белого снега сумерки зимы. А… нет, даже дождливые сумерки поздней осени – и то веселее! Там хотя бы вода – живая… Здесь же – все мертво. Серые дома, прилепившиеся к горному склону – темные окна похожи на провалы глазниц черепа. Деревьев – нет. Нет даже травы. Нет птиц, нет насекомых – хоты бы мух. И люди… Вроде бы обычные, и в то же время… Асвел понял, что его смутило – им встречались только воины. Отряды, марширующие под мерный стук барабана. Ни обычных прохожих, ни женщин, ни детей… Юноша поймал себя на мысли, что не хотел бы, чтобы здесь жили дети. Уж очень все тут мрачно и безрадостно. И еще странно – вроде бы ни мусора на улицах, ни особой грязи – а такое впечатление, что все окружающее съедено гнилью и ржавчиной. Тронь – и рассыплется. Асвел специально коснулся серой стены одного из домов, почти ожидая, что пальцы встретят мягкую гниль и труху. Но нет – твердый камень. Что же – хорошо, что ему не жить здесь. Выполнит повеление отца – и уедет обратно.

***

… и уедешь обратно.

Что тебе нужно – сила, власть, женщины? Мой владыка, Тар-Майрон Великий даст тебе все. Как давал твоим предкам. Твой прадед Вульфила получил все, что захотел. С моей помощью. Ему было нетрудно помочь. Дарить власть – очень просто. Немного обмана здесь, немного подкупа там, и конечно же, насилие. Власть – это насилие, разве ты не знал этого, юный принц?

Сила – это тоже просто. Мой владыка обладает силой неисчерпаемой – и силой магической, и силой военной. Когда будет надо – он поможет тебе и против Кардолана, и против Артедайна. Тот, кто вступил в союз с Ангмаром – всегда будет победителем.

С любовью сложнее, но ты ведь еще не любишь никого, юный принц? Просто – прекрасная и покорная, пылкая и податливая? Это тоже будет нетрудно. Скоро все красавицы Рудаура будут твоими.

Я дарю тебе силу.

Я дарю тебе власть.

Я дарю тебе все.

Лишь будь верен мне и моему владыке.

***

Обратно Асвел ехал быстро, подгоняя коня и спутников. Слишком много у него дел дома. Что происходило в Ангмаре, он почти не помнил – в памяти осталась только серый туман и серые стены. Но он был уверен, что все прошло хорошо.

Отец, пожалуй, чересчур зажился на свете. Незачем калеке занимать трон – теперь будет править он, Асвел, молодой и сильный владыка. Только как бы это сделать незаметно? Пожалуй, стоит посоветоваться с Ульфсаком – старый хитрый лис наверняка обделает дело – лучше не надо. А ему за это пообещать… нет, уж, обойдемся без его дочки – выдадим ее за какого-нибудь начальника стражи или советника – и хватит с нее. Ульфсаку пообещать, что он и дальше будет главным советником владыки. Да. А потом жениться… надо бы, пожалуй, приказать собрать самых красивых девушек со всей стран и устроить смотрины. А дальше… там видно будет. Во всяком случае, с севера его королевство прикрывает могучий союзник.

***

Еще одна марионетка из череды правителей Рудаура. Лорд назгул взглянул на тусклое серебристое кольцо с черным камнем. Могуч подарок Темного Владыки, крепки его чары, сильна власть…

Власть, что вскоре раскинет крыла над всем Средиземьем.

@темы: Джен, Новогодний Фикатон, Сильмариллион

---

Фикатон: работа №3

[Рина Ли]

Напоминаем, что авторам обязательно следует сохранять анонимность, заказчикам прятаться не нужно))

Жанр: джен
Автор:  Melwyn.
Персонажи/пейринг: Йаванна, прочие валар
Рейтинг: отсутствует
Предупреждения: сильное АУ (ну, какая заявка, простите). Элементы кроссовера.
Заявка: 4 эпоха, Валинор становится непригоден для жизни детей Эру, и им приходится возвращаться обратно в Средиземье (и тем, кто в Мандосе был, тоже).Грызня, дележ территории и власти, война с людьми.

Йаванна запустила руки поглубже в шерсть большого пушистого кота, что сидел у нее на коленях. С каждым днем становилось все холоднее. Силы валиэ были на исходе. Это же относилось и к остальным валар.
Аман, благословенная земля, увядал. Началось это не неделю и не месяц назад, а вскоре после того, как мир изменился и закончилась вторая эпоха Солнца. Йаванна как сейчас помнила тот день, когда первый лист пожелтел, затем стал бурым, и, наконец, упал с дерева. Никто из эльдар этого не видел, но валиэ чувствовала каждую травинку, что растет в Амане, неважно, на склоне ли Таникветиля или на южном побережье.
А потом был еще лист, и еще один. И тогда испуганная владычица лесов прибежала к королю Арды и, плача, все ему рассказала.
Конечно же, Манве созвал всех валар на совет. В ожидании в голову валиэ приходили самые нелепые мысли. Что если дело в ней, в Йаванне? Она теряет контроль над своими творениями, она стала слаба – или искажена? Вдруг приговором ей станет изгнание?
На совете король Арды заговорил первым. Но не об увядших листьях, а о холодных ветрах, что подули без ведома своего владыки. Лишь после этого он дал слово хозяйке лесов, и она повторила своим братьям и сестрам то, что уже рассказывала Манве.
А затем заговорил Ульмо, за ним и Ороме. Ирмо признался, что без его контроля сны превращаются в кошмары, Намо же обнаружил, что стали тоньше стены его чертогов.
Что-то разрушало Валинор. Манве закрыл глаза и какое-то время сидел недвижным.
- Отец молчит, - в конце концов произнес он. – Значит, мы должны действовать своими силами. Пока что следует бросить все силы на то, чтобы остановить увядание. Мы должны следить за каждым цветком, быть в каждой волне, лететь с чайками и бежать с оленями. Должны понять, что именно касается наших творений и заставляет их вести себя странным образом. И если нужно – препятствовать этой странной силе. Отдавать свои силы, если надо, только для того, чтобы трава не пожухла или дождь не пошел, когда его не должно быть. И конечно, эльдар не должны знать ничего.
Так говорил Манве своим испуганным братьям и сестрам. Три с половиной тысячи лет прошло с того дня. Беда никуда не исчезла. Даже больше. Первые столетия неведомая злая сила словно играла с ними, заставляя все время быть начеку, но при этом действие ее было слабым. Но время шло, и масштабы происходящего становились все серьезнее. Все больше сил и внимания требовалось от валар , чтоб поддерживать Аман в прежнем цветущем виде.
Каждый год Манве поднимался на вершину Таникветиль, и каждый год, спускаясь, повторял одни и те же слова.
Отец молчит.
Почему Всеблагой не отвечал на наши призывы? Мысли одна чудовищней другой приходила в голову Йаванне. Может ли так быть, что Эру не слышит нас? А что если Аман забросило невесть куда, где Эру не имеет власти? Или падший брат, Мелькор, которого они выбросили за Грань, теперь оказался близко, и это его деяния? Но, опять же, почему отец ничего с этим не делает?
Идеи пошли по кругу.
Тогда, больше двух тысячелетий назад, Йаванна еще не знала, что замыслил Манве, посылая Истари в Эндорэ. Все верно, Сирые земли нужно было очистить от Саурона и его слуг, чтоб люди могли, наконец, вздохнуть спокойно.
А о том, что не должно было остаться соблазнов для валар и, главное, их майар, он не сказал. Тогда еще мысль о возвращении не приходила в голову никому, кроме самого Манве, да, возможно, Варды.
Йаванна поежилась. Последние двести лет стало просто ужасно. Скрывать правду стало невозможно. Эльдар узнали обо всем, когда деревья стали увядать летом и замерзать зимой, когда ветра превращались в ураганы, а на берега то и дело обрушивались цунами.
В большом совете, который решил судьбу Амана, принимали участие не только валар. Присутствовали главы трех родов эльфов, а также их прославленные потомки – Нолофинве, Арафинве, Финдекано, и другие. Мечтательно улыбался Артафинве, чуть ли не плакала от досады Алатариэль – если бы знала, что дело так обернется, не бросала бы Лотлориен.
Оставалось решить, где обосноваться на новых-старых землях. А территории нужны были немалые. Формально почти все известное Средиземье сейчас принадлежало королю Эльдариону второму, правнуку Арагорна. Варда считала, что потомки Верных нуменорцев и Светлых королей будут счастливы видеть у себя на землях эльфов. Но с ней были согласны не все – одно дело иметь эльфов в соседях, а другое – поселить их у себя. Да и эльфийские владыки скептически отнеслись к перспективе давать вассальную присягу человеку. Сама Йаванна предпочла бы земли Арнора, но соглашалась с Намо, который предложил приплыть на пустынный юго-восток и использовать остатки сил, чтобы сделать его пригодным для жизни.
Были и другие споры. Ниенна, к примеру, считала, что валар стоит скрыть свое прибытие, Эонве наоборот говорил, что все тайное станет явным, а поэтому негоже владыкам пробираться как ворам. Намо хватался за голову, пытаясь понять, в каком виде ему везти Феанора. Тэлери лихорадочно придумывали корабли большей грузоподъемности, понимая, что нолдор без своих сокровищ никуда не поедут, а второго Альквалондэ не хотелось никому.
Совет длился долго, несколько месяцев. Много было споров и ругани, столько в Валиноре не было за все его существование. Но компромисса удалось достигнуть. Нолдор помогли тэлери с постройкой кораблей, большая часть эльфов на первых порах должна была поселиться на юге, и только Элронд с Галадриэлью собирались вернуться в свои королевства, да еще Гил-Галад в Митлонд. Шумихи из своего прибытия решили не устраивать, но постепенно приоткрывать тайну.
А Эру по-прежнему молчал, словно не существовало для него больше Амана.
Наконец все приготовления были закончены. В печали жители благословенного края покидали свои дома. Молча всходили на корабли, оставляя за собой засыпанные снегом дома, наполовину засохшие, а наполовину – вырубленные – леса. Манве все еще сдерживал ветер, не давая ему рвать паруса, и Ульмо успокаивал волны, но круги под глазами физических оболочек могуществ Арды ясно свидетельствовали, что не столь просты ныне эти действия для валар.
Флот плыл на восток. Исчезло море, его заменила темнота, и лишь звезды не давали впасть в отчаяние. Затем показался шар Арды. Замкнутый , шарообразный мир, ставший таким после низвержения Нуменора. О, если бы Манве знал, что станет с Аманом вдали от этого маленького шарика! Он не колеблясь отдал бы мятежному королю ту землю, что ныне замерзает, оставленная своими хранителями.
Корабли нырнули в море облаков, небо вокруг стало синим. Еще один облачный слой, и еще один. Теперь уже можно было различить очертания континента, острова, реки, горы и пустыни.
Йаванне эти очертания показались странными. Да, она слышала, что после падения Белерианда изменились очертания Эндорэ, но чтоб настолько…
Впрочем, это было не самое удивительное. Пристав к берегам, валар и эльфы первым делом принялись разведывать, что же находится вокруг и кто живет рядом.
Они нашли гномов. Они обнаружили полуросликов. А людей не было, и об эльфах никто никогда не слышал, как и о валар, Амане, Морготе и Нуменоре.
Но удивляться не было времени – нужно было строить города, охотиться, собирать пшеницу и фрукты, на которые была щедра эта земля, и уже через пару веков никто о странностях никто и не вспоминал.
Люди пришли спустя тысячи лет. Они принесли с собой войну, смерть, они разрушили Серебряные башни и Шаэрравэд. Но это уже совсем другая история.

@темы: Джен, Новогодний Фикатон, Сильмариллион

---

Фикатон: работа №2

[Рина Ли]

Напоминаем, что авторам обязательно следует сохранять анонимность, заказчикам прятаться не нужно))

Название: Одной Крови
Автор:  ~Milashk@.
Жанр: джен
Персонажи/пейринг: Маэдрос, Маглор.
Рейтинг: G
Предупреждения: В фике Элронд и Элрос – близнецы, они уже не совсем дети, но находятся в возрасте, которое у людей обычно обозначается 12-14 годами.
Заявка: Хочу рассказ про отношения Майтимо и Макалаурэ в последние годы Белерианда. На фоне - простая повседневная жизнь двух лордов нолдор, ее прелести и проблемы. POV, все остальное на усмотрение автора.

Предрассветный сумрак стал проникать в маленькую комнату небольшого деревянного дома. Огонь в камине погас, тлели только угли.
Лежавший в постели Маэдрос заворочался, натягивая на себя одеяло. Несмотря на то, что сейчас стояло лето, ночью и по утрам на горе Долмед было холодно. Утренняя прохлада проникала из под двери да щелей в окне, и в конце концов разбудила его. Маэдрос бросил сонный взгляд на погасший огонь, еще немного полежал, а потом нехотя поднялся, чтобы разворошить угли.
Прошло уже несколько лет с тех пор, как он потерял крепость на Амон Эреб. Орки тогда хлынули волной: ни силой копий, ни стрелами, ни мечами их было не остановить. Они смели все северные укрепления и заставы, и прорвались к самому подножию Одинокого Холма. Ярость тогда ослепила Маэдроса, и, хоть его войско истаяло, он был готов пойти до конца и сложить голову, но не отдавать Амон-Эреб Врагу, но был ранен, потерял много крови, и тогда его верные дружинники увезли его прочь, на север, куда спешно отступал из своих владений на берегу Гелиона Маглор.
Повинуясь руке сына Феанора тлевшие угольки стали разгораться. Он подбросил к ним пару поленьев.
Маэдрос жалел, что не умер. Ему, в отличие от брата, у которого были Элронд и Элрос, незачем было жить. Всю свою жизнь положил он на то, чтобы сражаться против Моргота. Жены у него не было: он всегда считал, что тот, кто проклят, не имеет права на любовь. Не дарить же Рок своей возлюбленной, как свадебный дар! Но теперь он уже жалел о своем решении. Может, любимая женщина сейчас отогрела бы его в эти сумрачные дни, когда надежды уже нет, и конец все ближе и ближе.
Маэдрос поморщился так, словно ему стало больно. В последнее время во сне ему стали являться то огненная бездна, то совершенно невероятные видения его прежней жизни в Заморье, где он снова был ребенком, где его любили, где его оберегали.
За окном, поднявшаяся из-за Голубых Гор Ариэн вызолотила стволы деревьев. Откуда-то донесся заливистый собачий лай, прокукарекал петух – поселение эльфов пробуждалось.
Гора Долмед – некогда укрепленный пункт, который держал брат Маэдроса, Карантир, погибший в Дориате, сейчас была одним из последних земель, принадлежащих эльфам. Долмед считалась частью Голубых Гор, за которыми расстилался Эриадор – обширные дикие земли, может, еще не тронутые Врагом. На горе, покрытой густыми лесами, столь обычными для Таргелиона, вместе жили и синдар, и лаиквенди, и остатки нолдор из Первого Дома – все те, кто были с Маэдросом на протяжении этих веков – начиная от первых шагов по Эндорэ в Лосгаре и заканчивая бегством с Амон Эреб. Этих нолдор звали народом Маэдроса – по имени их лорда. Они держались особняком от других своих сородичей и жили поближе к вершине.
Снаружи послышался смех. Сын Феанора невольно оглянулся, бросая взгляд через за окно: по двору ( так братья Феаноринги называли лужайку перед домом) в одних штанах и босиком пробежал Маглоров мальчишка - Элронд. За ним, в таком же виде, последовал и его брат Элрос.
- Отдай сюда мою рубашку! – кричал Элрос.
- Догони, и отдам! – отвечал Элронд.
На крыльце послышались шаги, и через секунду раздался голос Маглора:
- Элронд, перестань разбойничать! Отдай брату рубашку, сейчас же! И… О, Свет, почему вы босиком?! Возвращайтесь в дом, или мне придется позвать Майтимо!
Маэдрос невольно усмехнулся и подошел к окну. Сыновья Эльвинг, заслышав его имя, мгновенно вернулись в дом, а Элронд отдал рубашку Элросу. В доме наступила относительная тишина.
Спать больше не хотелось, и, несмотря на огонь, полыхавший в камине, все равно было зябко, потому Маэдрос стал одеваться.
Элронда и Элроса он любил, но не воспринимал их как родных, хотя они и были ему кровными родичами - через Эарендила, сына Идриль, дочери Тургона, что приходился ему двоюродным братом. Старший Феанарион звал близнецов не иначе как «Маглоровы мальчишки» и, в отличие от брата, мог сурово наказать их за провинности, не особенно церемонясь. Но Маэдрос мог понять излишне трепетное отношение брата к мальчикам: они напоминали ему погибших Амбаруссар. Иссушенное Клятвой и болью от потери сердце Менестреля мгновенно приняло замену, а вот сердце Майтимо замены не принимало никогда. Братья были для него братьями, и никто не мог заставить его забыть горечь от их потери. Ко всему прочему, старший Феанарион придавал слишком большое значение крови: будь Элронд и Элрос сыновьями кого-нибудь из его братьев, он бы души в них не чаял.
Или, может, будь они его собственными детьми.
От этой мысли он снова поморщился, словно его укололи в сердце. Теперь все чаще и чаще он начинал думать, что допустил ошибку. Нужно было пойти наперекор судьбе. Уж своих жену и детей он бы смог оградить от смерти!
Из этих мыслей его вырвал стук в дверь.
- Входи, Макалаурэ, я не сплю, - громко сказал Маэдрос.
Дверь отворилась, и на пороге возник Маглор. Он был в своей любимой темно-синей котте, длинные черные волосы сейчас были заплетены в косу, а на носу было белое пятно – от муки.
- Хорошо, что я тебя не разбудил, - брат мягко улыбнулся. – И как ты узнал, что это я?
- Очень просто. Твои мальчишки не решаются стучаться ко мне – они стояли бы и ждали, пока я сам выйду, - отозвался Маэдрос. - Кстати, я слышал, ты опять стращаешь их мной. Почему, Кано?
- Извини, Майтимо, но должен же быть хоть кто-то, кто может заставить их слушаться.
- И ты выбрал меня.
Маглор снова улыбнулся и развел руками:
- Ну, Моринготто они больше не боятся и не верят, что, если они будут плохо себя вести, он придет за ними.
Услышав это, Маэдрос расхохотался.
- О да, Кано! Верно сказано! Кто страшнее - Моргот или сын Феанора? Вопрос не праздный, а? И даже сразу на него не ответишь! – старший мотнул головой, посмотрел на брата и не удержался, чтобы не сказать: – Почему у тебя мука на лице? Ты тесто для хлеба замешиваешь носом?
Маглор перестал улыбаться и гордо выпрямился.
- Печь хлеб – это обязанность нисси, Майтимо Феанарион, а сын Феанора никогда не станет заниматься женским делом! Это я хотел сделать твороженные лепешки, - пожал он плечами. – Ты же любишь их.
- Да, у нас и нет нис в доме, Кано, чтобы она пекла хлеб, - примирительно сказал Маэдрос, подходя к брату и обнимая его за плечи одной рукой. – Хотя, знаешь, с такими роскошными волосами и тонким станом тебя, пожалуй, можно будет принять за…
Договорить он не успел, так как Маглор вывернулся и легонько ткнул брата кулаком в бок. Маэдроса это не разозлило, наоборот, только развеселило. Он и в детстве часто подшучивал над волосами Маглора – длинными, прямыми и блестящими, цвета воронова крыла – как у отца.
- А ты, Нельо, если не перестанешь обстригать свои рыжие волосы , будешь совсем похожим на адана, - заметил Маглор, хмыкая и оглядывая брата.
- Да ну? – Маэдрос невольно оглянулся на свое отражение в стекле окна. – Скажешь тоже, Кано… я покрасивее адана буду.
- Ты себе льстишь, Рыжий, - вздохнул Маглор и улыбнулся. – Завтрак скоро будет готов, лорд Нельяфинвэ, поторапливайся, а то Элронд и Элрос тебе ничего не оставят.
- Как страшно, - фыркнул Маэдрос, надевая котту. – Даже твои мальчишки не могут съесть все, что ты готовишь.
С этими словами он потрепал брат по голове - как в детстве, взъерошив тому волосы и вышел во двор – умыться.

Наготовил Кано и вправду очень много. Менестрель любил это дело, но когда он был лордом Первого Дома, его положение не позволяло ему заниматься готовкой, зато здесь, в их новом – и последнем, как он надеялся, доме, - все обязанности «кашевара» легли на него. Шуточки Маэдроса, который называл его «мамочкой», « прекрасной нис» и «лордом- поваром» совсем его не обижали. Своего старшего брата Маглор очень любил и знал, что Майтимо любит его тоже.
Маглор гордился Маэдросом, и одновременно ему было очень жаль его. Старший был воином и даже сейчас он был главой небольшого войска горы, которое защищало мирных жителей от нападения орков. Эльфы из Гаваней – в большинстве своем нолдор из Второго Дома, а также синдар, с неохотой подчинялись ему, но другого выхода не было – Маэдрос был для них главным защитником, и они считали его своим лордом. Что касается лаиквенди, то они были в дружбе с народом Феанорингов, и никогда не отказывались помогать в случае очередной атаки морготовых тварей. Маэдросу даже здесь, в полном изгнании, удалось сохранить гордость и честь. Да, к тому же – Кано это знал точно, - многие, пусть и не любили его, но не могли не признать то, что он был стойким, и ни его увечье (Маэдрос, после плена в Ангамандо, лишился правой кисти), ни беды и горести, не смогли сломать сына Феанора.
Один лишь Маглор знал, что Майтимо одинок. Он всегда был одиноким. Пожалуй, единственный, с кем он был близок и дружен, это был Фингон, сын Финголфина. Маэдрос назвал его восьмым братом и готов был умереть за него, а Финьо – как называли Финдекано близкие – готов был на то же ради сына Феанора.
Маглор всегда склонен был считать, что это одиночество исходит из самой сущности его брата – такой, как говорят, была мать Феанора, Мириэль - однако с тех пор, как Менестрель приютил у себя сыновей Эльвинг, он догадался, что за одиночество гложет Маэдроса. И от этого ему становилось совсем грустно. Как-то раз он даже решился и сказал брату, что еще не поздно, и что теплое дружеское плечо вполне может согреть его, и что страсть и любовь не всегда важны в супружеских делах, где дружба и приязнь вполне могут быть нужнее, чем все остальное.
- Я больше не ищу этого, Кано, - жестко ответил Маэдрос на эти слова. – Мое сердце остыло.
С тех пор они больше не возвращались к таким разговорам. Может, брат и хранил кого в своем сердце, но кто же его знает? Душа Маэдроса всегда была потемками для Маглора.
- Кано, а почему ты Элронду опять налил чай в мою чашку! – возмутился Элрос.
Задумавшийся Менестрель рассеяно поглядел на мальчика.
- О, прости, Элрос, я опять ошибся, да? – Маглор сокрушенно вздохнул – Элронд и Элрос, как и Амбаруссар, были совершенно одинаковыми, но его братья хоть различались по цвету волос, а эти были словно двумя половинами одного яблока, и даже Маглор иногда их путал.
- Кто–то едет, -сказал Элронд, вскакивая со стула и выглядывая в окно. – Это Гелмир!
- Должно быть, к Майтимо, - сказал Маглор, отставляя медный чайник. – Садитесь уже за стол!
Близнецы переглянулись и тут же, без пререканий сели на свои места. Майтимо они любили, уважали и боялись, потому в его присутствии вели себя тихо.
Маглор вышел на крыльцо, поприветствовать всадника.
- Утро доброе, Гелмир! – сказал Менестрель. – Что–то случилось?
- И тебе доброго утра, лорд Макалаурэ! – ответил эльф, спешиваясь. – Хвала Свету, все тихо. Отчасти. Я к лорду Нельяфинвэ – есть дела, которые требуют его вмешательства.
- О! Ну так входи, входи, - Маглор улыбнулся. - Ты как раз вовремя - будешь гостем у нас за столом.
Маглор усадил Гелмира рядом с собой. Со двора пришел Маэдрос – волосы у него были влажные.
- Мир тебе, лорд Нельяфинвэ! – сказал Гелмир, вскакивая.
- Мир и тебе, друг, - Маэдрос улыбнулся. – Садись-садись, - велел ему старший Феанарион, и сел сам. – Что–то случилось?
- Ну, как сказать, мой лорд… - начал Гелмир. – Это еще вчера случилось, вечером, я хотел ехать к тебе немедленно, но Эллемир не позволил, - Гелмир достал из поясной сумки пару посланий. – Это от самого Эллемира.
Маэдрос тут же вскрыл письма и пробежал их глазами. Он хмыкнул и, как показалось, Маглору, немного помрачнел.
- Что там, Нельо? – не выдержал Менестрель.
- Ничего особенного, но и ничего хорошего. Опять наши воины что–то не поделили с синдар, есть раненые, - Маэдрос внезапно хлопнул ладонью по столу. – Сколько это может продолжаться!
- Виновников хватало и с той и с другой стороны, мой лорд, - сказал Гелмир. – Эллемир велел их заключить под стражу, но Даэрос счел это оскорблением и пригрозил, что они уйдут с горы и не будут помогать нам защищаться от орков.
Заинтригованный Маглор быстро прочел письма. Оказалось, что кто–то из нолдор помянул недобрым словом Тингола и Диора, а синдар этого не снесли и ответили столь же «лестными» словами в адрес Феанора, самого Маэдроса и Келегорма. На беду, среди нолдор оказались дружинники Туркафинвэ, которые не простили синдар упоминания лорда, и схватились за мечи. До смертоубийства дело не дошло, вовремя вмешались дружинники Маэдроса, но ранить друг друга противники успели. Эллемир счел виноватыми и тех, и других, и велел взять их под стражу, отчего Даэрос, глава синдар, разгневался еще больше и пригрозил, что если до полудня его воинов не отпустят, он соберет свой народ и уйдет прочь, оставив заметную брешь в обороне Долмед.
Было ясно, что Маэдрос, как лорд, должен был вмешаться. Такое уже было не в первый раз – синдар и нолдор не могли простить друг друга, и каждый раз гнев приливал к остриям мечей.
- Гелмир, мы поедем вместе, - сказал Маэдрос, торопливо отпивая из чашки. – Это все?
- Все, мой лорд.
- Да, куда уж больше, - встрял Маглор. – Майтимо, позволь, я поеду с тобой.
- Тебе незачем спрашивать разрешения, Кано, это и твое дело тоже, - ответил Маэдрос, вставая.
- Нельо, ты даже не поел! – возмутился Маглор.
- Надо седлать коней, - возразил брат.
- Лорд Нельяфинвэ, позволь, я сам, - сказал Гелмир.
Маэдрос некоторое время молчал, но потом медленно сел обратно.
- Хорошо, Гелмир. Как закончишь, позови, - отозвался он.
- Нехорошо получилось, - покачал головой Маглор, поглядев на брата с укором. Маэдрос чуть поерзал на стуле, хмурясь, но потом обратился к одному из близнецов:
- Элронд, пойди, отнеси Гелмиру чай и что-нибудь поесть.
Элронд тут же вскочил, положил на тарелку самые лакомые кусочки, и, прихватив чашку, пошел во двор.
- Смотри, не урони и не пролей! – напутствовал его Маглор.
Почти весь завтрак Феаноринги молчали. Маэдрос не притронулся к еде.
- Нельо, не переживай так, прошу тебя, - нарушил молчание Маглор. – Ну, бывает, они что-то не поделили… Ну, что, в первый раз?
- Не в первый и, к сожалению, не в последний, -ответил брат. – Как низко мы пали, Кано! Я говорю о нашем народе, о квенди. Вместо того, чтобы сражаться вместе, мы грызем друг друга.
- Это не мы виноваты.
- Мы, Кано, мы. А точнее, наш род, - Маэдрос поежился, встал и закрыл окно - ему теперь часто бывало холодно.
- Сделанного не воротишь, Нельо.
Старший брат ничего не ответил.
Со двора вернулся Гелмир.
- Кони готовы, мой лорд, - сказал он Маэдросу. Тот сразу же оживился.
- Хорошо, я возьму свой плащ, и мы отправляемся, - он направился к двери, но у порога обернулся. – Кано, тебе принести твой?
- Не надо, боюсь, мне будет жарко, - отозвался Менестрель.
- Счастливый, - улыбнулся ему Маэдрос.

Ехать до подножия горы было недолго: всего–то час, но Маэдрос спешил, потому коней гнали во весь опор.
В поселении у лесу их встретили Эллемир и пара других подданных Маэдроса.
- Если бы я знал, что прибудет и лорд Канафинвэ, я бы позвал и его дружинников, - сказал он.
- Где Даэрос? – спросил Маэдрос. – И где эти незадачливые любители выяснять отношения при помощи стали?
- Даэрос у себя, лорд Майтимо, а этих я взял под стражу. Что ты пожелаешь делать вначале? Пойдешь к этому синда, или…
- Пусть кто-нибудь сходит и позовет Даэроса, а я пойду к твоим «заключенным», - Маэдрос хмыкнул. – Может, этот синда и нужен нам, но я здесь лорд и не намерен бегать за каждым, кто сочтет себя обиженным.
За Даэросом отправился сам Эллемир, другие воины и Гелмир проводили сыновей Феанора до сарая, в котором были заперты смутьяны.
Весть о том, что в поселение прибыл сам князь Маэдрос, мигом облетела жилища эльфов, потому многие решили придти да посмотреть, что же сделает Феанарион с виновниками. Даже синдар признавали, что Маэдрос справедлив, и никогда не укрывали никого из своего народа, пусть даже это были друзья или приближенные.
- Я надеюсь на твою справедливость, Маэдрос Феаноринг! – сказал Даэрос, едва смог пробился через собравшихся к сыну Феанора.
Феанарион слегка поморщился – Даэрос был дерзким и всегда словно вызывал его своими словами.
- Моя справедливость будет равна моему гневу, синда, - отозвался он. – Приведите ко мне этих разгильдяев!
Эллемир открыл сарай и воины вывели оттуда двоих нолдор и троих синдар. Все они были легко ранены. Среди своих Маэдрос тут же узнал оруженосца Келегорма и одного из приближенных Куруфина. Синдар он не знал.
- Я хочу услышать от вас, что произошло здесь вчера, - велел Феанарион. – Слышать правду и без утайки!
Воинственные нолдор тут же приутихли, когда увидели, что судить их будет не Маглор, как они рассчитывали, увидев Менестреля, а сам же их князь и повелитель. Сбивчивые рассказы всех пятерых ясно указали на то, что словесную перепалку начали именно нолдор, а за мечи схватились синдар.
- Что скажешь, Кано? – обратился Маэдрос к брату. – Я считаю, что виноваты и те, и другие, а, следовательно, наказание понести должны все.
- Ты не смеешь наказывать квенди из моего народа! – воскликнул Даэрос. – Ты нам не король!
- Я, кажется, обратился к своему брату, - спокойно, но холодно возразил Маэдрос.- Или ты решил стать Феанорингом, а, Даэрос? Вижу, что нет. Потому молчи, пока тебя не просили высказаться!
- Лорд Маэдрос – владыка этих земель, - осторожно заметил кто–то из лаиквенди. – Если ты живешь здесь, ты должен ему подчиняться. Или же уйти, если тебе не нравится его власть.
Даэрос что–то хотел ответить, но Маэдрос поднял руку и бросил на него суровый взгляд серых глаз.
- Ты прав, конечно, Нельо, - сказал Кано. – Но как ты собираешься их наказать? Я думаю, что бы мы ни сделали, порознь наказание не принесет нужных результатов. А вот если они понесут одно и то же наказание, понесут вместе, может, тогда они впредь больше не станут говорить необдуманных вещей и хвататься за мечи.
- Провинность за то, что синдар взялись за оружие первыми тяжелее, чем провинность за злые слова, - возразил Маэдрос.
- Это так, но разве подстрекательство не может быть тяжелой провинностью?
Маглор увидел, как Маэдрос улыбнулся, и даже на миг ему показалось, что его взгляд потеплел.
- Так тому и быть, - он обернулся к виновникам. – Вы все слышали слова лорда Макалаурэ. Если меня еще можно подозревать в ненамеренном укрывательстве тех, кто дорог моему сердцу, то уж моего брата никто никогда еще в этом не обвинял.
- Каково будет наказание, лорд Майтимо? – спросил Эллемир.
- Мне донесли, что стена на северном укреплении порушена и до сих пор не восстановлена. Я хочу, чтобы этих пятерых отправили туда и проследили, чтобы они трудились вместе. Может, таскание камней в скрепляющем растворе вместо сражения с орками и охотиться на других тварей Тени, научит их жить мирно.
Никто не возразил, даже провинившиеся нолдор молчали. Такое наказание было для них серьезным, ведь они привыкли к оружию, а не тесакам. Особенно синдар, которые никогда не работали с камнем.
Даэрос был недоволен, но даже его спутники не выказали протеста, потому смолчал и он.

Возвращались Феаноринги к себе вдвоем.
- А ты хитрец, Кано, - сказал с улыбкой Маэдрос. – Я не прогадал, взяв тебя собой.
- Хитрец? – улыбнулся в ответ Маглор. – Что ты имеешь в виду? Мои слова? О, ну, Нельо, ты бы поступил так же!
- Вовсе нет, братишка, - возразил Маэдрос. – Я видел в синдар провинности больше, нежели в нолдор. И готов был приговорить первых к изгнанию.
- Даже так? Но ведь они не начинали драку и не разговаривали с нашими воинами, пока те не стали подначивать их, оскорбляя память их королей.
- Ты говоришь сейчас о Тинголе и Диоре и говоришь не как Феанарион.
- Может быть. Я говорю как сторонний наблюдатель.
- Синдар помянули и нашего отца, - хмыкнул Маэдрос.
- Думаешь, отцу есть разница, сколько проклятий несется ему вослед, до самого Мандоса? – мрачно пошутил Маглор.
- Думаю, что нет, как, впрочем, и Турко тоже, - отозвался Маэдрос. Маглор только заметил, что брат снял плащ и теперь ехал, отпустив поводья и подставив лицо солнечным лучам.
- Тебе все еще холодно, Нельо? - обеспокоенно спросил Маглор.
- Сейчас уже нет, - Маэдрос перестал жмуриться и посмотрел на брата.
- А ведь ты так и не ел ничего утром, а я старался!
- Ради меня или ради своих мальчишек?
- Ради тебя, конечно! И ради них. Вы мне все дороги, Нельо.
- Да? Настолько дороги, что ты даже готов повозиться этот вечер у плиты?
- И на что ты намекаешь, лорд Нельяфинвэ?
- На хорошо прожаренное мясо и печеные яблоки, лорд Канафинвэ. Я голоден так, словно не ел несколько дней.
Маглор рассмеялся.
- Ну, после такого заявления, я готов побыть «лордом-поваром» для тебя, Майтимо, - с братской нежностью сказал Менестрель.
Маэдрос посмотрел на него с усмешкой, но ничего не ответил. Он чуть пришпорил своего коня, и тот побежал рысью по тропке. Начинался подъем к вершине.
Маглор посмотрел вслед своему брату.
- Тебя никому не сломать, Майтимо, - проговорил он тихо и, не мешкая больше, пришпорил свою лошадь за Маэдросовым конем.

@темы: Джен, Новогодний Фикатон, Сильмариллион

---

Хвосты минувших Кругов VI

[Норлин Илонвэ]

Голосование завершено, и мы поздравляем нынешнего победителя - автора текста
Т4-23. Маэдрос/НЖП на Тонгородриме ключевая фраза "Я спасу тебя, любимый!"

Как всегда, все действующие лица могут открыться в комментах

1. СнТ: "Перлы" VII Круга.
2. Т7-44. Подруга/невеста Маглора была из телери и случайно(!) погибла в Альквалондэ (оступилась, шальная стрела и т.п.).Воспоминания певца. НХ!
3. Т7-19. AU. Во время прихода Берена в Нарготронд там оказывается и Галадриэль (можно с Келеборном). Изменятся ли судьбы героев?
4. Т4-23. Маэдрос/НЖП на Тонгородриме ключевая фраза "Я спасу тебя, любимый!"
5. Т6-98. Гортхаур/Финрод. Слэш, АУ, постканон. Арафинвэ настаивает на браке сына с Амариэ. Финрод отпирается как может: любовь к ваниэ осталась в прошлом.
6. Т7-22. Феаноринги обманом завлекают в Нарготронд Лутиэн и держат ее в заточении. Все, что осталось за кадром.
7. Т8-8. Любая эпическая история Первой или даже Предначальной Эпохи (Падение Столпов Света, пленение Мелькора, Исход, история Турина и т.д.), сохранившаяся как сказка Очень Диких Людей Эриадора Второй - Третьей Эпохи.
8. И еще одна Сказка Очень Диких Людей.
9. Т8-7. Мелькор и его "любови" (Варда, Ариен, Лютиен). А+, Н+ по желанию.
10. Т8-6. Феанор| Генрих Наваррский. Феанор в современном мире: продолжение путешествия. Франция, Варфоломеевская ночь. NH.

запись создана: 31.10.2011 в 00:21

Вопрос: Я выбираю...

1. Перлы VII Круга		11	(14.67%)
2. Невеста Маглора		3	(4%)
3. АУ: Галадриэль в Нарготронде		7	(9.33%)
4. Маэдрос и НЖП		15	(20%)
5. Саурон и Финрод		8	(10.67%)
6. Феаноринги и Лютиэн		7	(9.33%)
7. Сказка Диких Людей		7	(9.33%)
8. Еще одна Сказка		9	(12%)
9. Мелькор и его любовь		2	(2.67%)
10. Варфоломеевская ночь		6	(8%)
Всего:		75 Всего проголосовало: 41

@темы: Внеконкурс, Хвосты минувших кругов, Голосования, Список заявок

---

Модер-состав

[Рина Ли]

Сообщаем читателям и авторам феста о том ,что в составе модераторской группы произошли изменения: на наш призыв о пополнении рядов откликнулась  ~Milashk@, чему мы очень рады.
Просим любить и жаловать

запись создана: 13.12.2011 в 01:42

@темы: Организационное

---

Фикатон: работа №1

[Рина Ли]

Стартуем! Напоминаем, что пока авторам следует сохранять анонимность и не писать комменты от своего ника - все имена будут раскрыты 31-го. Следующая работа будет выложена завтра

Название: Орленок
Автор:  Львенок Сен-Клер Элессар.
Жанр: джен
Персонажи/пейринг: Майтимо Нэльофинвэ, упоминается Куруфинвэ Феанаро, Нэрданель Махтаниэн, Туркофинвэ Тьелкормо и Канофинвэ Макалурэ.
Рейтинг: нет
Предупреждения: никаких.
Заявка: Что-нибудь про Маэдроса, не слеш и не стеб.

Нэльо шмыгнул носом и воровато огляделся по сторонам – двор был пустынным и тихим, словно бы разнежившимся под палящими солнечными лучами обычного полдня. Но мальчик слишком хорошо знал, что такому затишью всегда предшествует буря. Или всегда следует за ним. И тут, самое главное, не попасться. Особенно, когда есть, что скрывать.
Его ноша недовольно завозилась и возмущенно ткнулась чем-то острым в ребра, но рыжий только поморщился, но смолчал. Как выяснилось, вовремя.
- А мне все равно!!! – отец слетел с крыльца, возмущенно оглядываясь через плечо. – Это какая-то глупость, причем, глупость заразительная!!!
- Он твой брат. – мама вышла следом, чуть хмурясь, но непримиримо скрестила руки на груди. – Было бы очень странным поступком со стороны Арафинвэ, не пригласить своего брата на день рождения своего же сына, разве нет?
- Странным, не странным. – эльф раздраженно пнул попавшийся под ногу камень. – По мне полное сумасшествие устраивать в честь младенца целое празднество с переменой блюд!
- Это его первенец, Куруфинвэ. – женщина спустилась и обняла супруга за плечи. – Разве ты не помнишь, как радовался рождению Нэльо?
- Я радовался рождению всех своих сыновей, - парировал Феанаро, чуть расслабляясь под нежными прикосновениями. – Нэльо, Кано, Турко. Но, почему-то не считал нужным собирать ради этого половину Тириона.
- Настолько пустячно? – Нэрданель дернула мужа за ухо и рассмеялась откровенному возмущению, полыхнувшему в его глазах.
- Настолько лично! - огрызнулся тот. – Кстати, а где наш с тобой первенец? Я послал его на рынок почти час назад.
- Наверное, задержался у Нолофинвэ. Ты же знаешь этих мальчишек – к чему тратить время на выполнение скучных поручений, когда можно поиграть с кузеном? - Майтимо беззвучно фыркнул, трогая кончиками пальцев до сих пор кровоточащий нос. О да, поиграть. Всего лишь поиграть.
- Если не вернется в ближайшее время, я ему точно устрою сладкую жизнь! Нашел время, м-м-м... – кажется, мама нашла-таки способ увести отца внутрь дома, так что застывший Майтимо наконец-то отмер и смог бочком-бочком протиснуться во двор. Потом уже, прижавшись к стенке спиной он прокрался к задней двери. Пробежал по коридору, потом лестнице, прижимая к себе вновь завозившийся сверток. Ворвавшись в свою комнату, мальчик осторожно прикрыл за собой дверь. Как раз вовремя – раздавшийся жалобный писк не должен был быть никем услышан. И существо, издавшее этот шум, не должно было попасться на глаза никому. Майтимо не думал, что неокрепший, что неокрепший, уже не новорожденный, но точно не разменявший толком и трех месяцев, птенец орла был подходящим домашним питомцем. Нет, конечно же, он был таковым, иначе мальчик не осмелился бы лезть на завалившееся над оврагом дерево, и выпутывать жалкое попискивающее создание из ветвей и обломков гнезда. Но, все равно, вряд ли отец и мама одобрят появление в доме хищной птицы…
- Тише. – Нэльо осторожно погладил птенца по острому клюву, которым был уже порядочно истыкан. – Я не твоя мама, но постараюсь её заменить. Только не шуми, ладно? – птица неловко тряхнула покрытыми встопорщенными перьями крыльями и вроде бы согласно моргнула. Обрадованный мальчик коснулся склоненной головенки, делясь своим теплом. Убедился, что находка задремала, в импровизированном гнезде из старого полотенца, и осторожно вышел из комнаты.
- Значит подрался. – Феанаро с недоумением разглядывал без сомнения расквашенный кем-то нос сына. На разодранные коленки и россыпи синяков Мастер успел подивиться ранее. – С Финьо. И какая причина?
Нэльо неоднозначно пожал плечами, отщипывая кусочки булочки и запивая молоком. Его мысли были заняты другой проблемой. Так что и с ужина он поспешно сбежал, прихватив остатки трапезы. Ворвался в комнату и замер сраженный двумя одновременными возгласами.
- Птичка! Нэльо, что это? – на кровати рядом с птенцом сидели Турко, осторожно разглядывавший необычную игрушку, и изумленный Кано, попытавшийся сразу же расставить все по своим местам.
- Как вы тут оказались?! – Нэльо поспешно закрыл за собой дверь и прислушался. Кажется, пронесло и родители ничего не услышали.
- Тьелкормо потерял свою собачку. – младший брат тут же повернулся к «позвавшему его» Макалурэ и благовоспитанно протянул уже найденную мягкую игрушку. – Нет спасибо, маленький, сам играй. – рыжий изумился таким речам среднего, но не стал заострять на этом внимания. Все-таки, в этом была странная харизма их младшего – все тут же начинали о нем заботиться, угождать и заботиться. Порой это страшно раздражало. Впрочем, Майтимо заметил, что малыш поспешно исчезал из поля зрения именно от тех взрослых, которые были склонны к чрезмерному сюсюканью с ним. И предпочитал хвостом ходить за старшими братьями, волоча по полу верного пса, теряя его с переменным успехом.
- И кроме собаки нашли твоего нового гостя. – Кано пристально взглянул на Майтимо, раскладывавшего на тарелке смоченные в молоке кусочки булки. – Думаешь, ему это понравится?
- Мяса я сейчас все равно не найду. - Майтимо подвинул Турко в сторону и предложил орленку получившуюся еду. Тот недовольно надулся, оглядываясь на замерших, но явно лишних свидетелей трапезы. Не нашел к чему придраться и ухватил размякшую тюрю клювом. Запрокинул голову назад, неловко сглатывая и капая вокруг молоком. Явственно посмаковал и вскрикнул, требуя еще.
- Мальчики, что у вас происходит?
- Ничего, мам – чересчур поспешно ответили Кано и Нэльо. Орленок тоже решил поучаствовать и пискнул снова. Братья дружно на него зашикали, заметались, пытаясь найти, куда именно спрятать птицу. Та лишь хлопала крыльями, удерживая равновесие, и замахивалась клювом на слишком уж завравшихся детей. В итоге они спрятали её под кровать, как раз за секунду до того, как Нэрданель вошла в комнату.
- И кто у вас тут кричал? – старшие переглянулись, не зная, что придумать. Как резкий вскрик раздался снова. Резко оглянувшись, Нэльо неожиданно улыбнулся во весь рот. Ликующий из-за повышенного к себе внимания, Турко невинно поглядывал на маму, при этом мастерски копируя только что услышанный птичий крик.
- Ах ты, постреленок! Ты почему не спишь? – Тьелкормо охотно пошел на ручки, прихватив с собой обретенную игрушку. Отвечать не требовалось - мысленно, женщина ликовала от того, что братья играли вместе. Другого объяснения и быть не могло. – И вы двое, живо спать!
Майтимо помахал уходящему Тьелкормо и послушно улегся под одеяло. Свесился вниз, проверить как там новый друг. Умаявшаяся за день птица дремала в гнезде, безучастная ко всему. И на удивление спокойная.
- Я назову тебя Варна, Защищенная. Ты будешь летать, обещаю.
Все свое свободное время, Майтимо посвятил тому, чтобы научить орлицу не бояться предавших её крыльев. Обрести уверенность в себе – сначала отпуская хищницу от себя на несколько метров, а потом все дальше и дальше. Нэльо подозревал, что выкормленный и с чаяньем выпестованный питомец рано или поздно вырвется на волю, улетит к своим сородичам, вовсе позабыв о нем. О его братьях, помогавших прятать подрастающую соседку от родителей. Но Варна исправно возвращалась, аккуратно сжимая острыми когтями его запястье, и терпеливо ждала, пока счастливый друг достанет из поясного мешочка причитающийся кусочек мяса. И вновь взмывала в ультрамариновую ляпис-лазурь небес, пронзительно возвещая миру о своем появлении.
Майтимо не знал, как долго продлится эта странная дружба, как не знал много, что было уготовано на жизненном пути. Ему и его семье. Но, глядя на горделивый полет спасенного когда-то орленка, он верил, что они будут защищать и помогать всем и каждому.

@темы: Джен, Новогодний Фикатон, Сильмариллион

---

[Драббл-Фест]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Рина Ли]

Напоминаем, что сегодня последний день приема работ на Фикатон! Торопитесь прислать, если текст есть. В обратном случае - напишите на у-мейл сообщества, что пришлете работу позже. Начнем их выкладывать, как и обещали, завтра, 22-го декабря.
Традиционно - ждем ваших работ в ближайшее время)

@темы: Организационное, Новогодний Фикатон