26.1

[Норлин Илонвэ]

26.1 Феанаро остался жив и продолжает участвовать во всех событиях Первой Эпохи. Как они будут развиваться. Можно глобальную историю, можно отдельные эпизоды.

@темы: Выполнено, Новые заявки, Сильмариллион

Comments

[Гость]

Не столько по заявке, сколько повод довести до ума давно залежавшийся текст. Кажется, он подходит под

можно отдельные эпизоды

.
Предупреждение: обоснуй отсутствует, дарк присутствует. Рейтинг R.

Погребальный костер

Ок. 1000 слов

Тронный зал Менегрота был велик, очень велик. Он вместил всех, кто сумел пережить этот день. И не сумел вовремя скрыться в лесу.
Нимлот вместе с сыновьями настигли на тропе, по которой днем ранее уходили Галадриель, Келеборн и горстка воинов, охранявших маленькую принцессу и спрятанный в ее шкатулке Сильмарил. С Нимлот тоже была охрана, и когда стало ясно, что им не отбиться, она принялась кричать, чтоб воины не губили себя, сдавались, и… Всех обезоружили, а затем перебили быстро и без жалости, не желая тратить время. Ее отчаянные вопли и проклятья оборвались с ударом по лицу.

В себя она пришла уже в зале и снова едва не лишилась чувств – от ужаса.
Что такое усталость, от которой не удается заснуть, она знала, но о том, что от сильнейшего страха не спасает даже желанный обморок, не подозревала. Рядом скорчились мальчики, вцепились в ее одежду, смотрели в пол одинаково застывшими глазами. Нимлот прижала их к себе и, собравшись с силами, огляделась. Сюда уже согнали уцелевших жителей, и они жались вдоль стен вперемешку с теми, кому уцелеть не посчастливилось. Или как посмотреть…
Зал был залит. Черные в свете факелов ручейки и целые потоки разбегались по стыкам плит, по сколам, по каменными прожилкам. В них же собирались лужи, ползли вширь, затягивали темным зеркалом целые плиты пола.
Отражения в них двигались мерно, слажено, но будто бы медленнее, чем сами голодрим, которые по двое входили в зал со своей ношей, рядами складывали ее в центре и безмолвно удалялись обратно в переходы дворца. Ряды постепенно заполняли зал, ложились в зеркальные лужи, и Нимлот, избегающая смотреть на самих голодрим, только на их отражения, все отводила и отводила взгляд. Краем глаза она уже видела там, возле дальней неосвещенной стены неуклюжую темную груду – небольшой вал. Голодрим изредка подбирали с пола мокрые тряпки и смятые части доспехов и кидали их в этот вал, а он приветствовал пополнение торчащими из общей кучи руками и ногами. Нимлот не хотела смотреть, но видела.
Закрыть глаза она не могла. Тогда бы нестерпимо громким, отчетливым стал звук: не только влажный звук сдвоенных шагов, сопровождаемый всхлипами и редкими стонами. Нет другой.
Лязг. Стук. Шлеп.
Лязг. Стук. Шлеп…
Так продолжалось давно, без перерыва. Наверное, еще до того, как Нимлот пришла в себя. А тогда она почти сразу подняла взгляд и оцепенела.
Трон Дориата веками возвышался возле самой красивой стены дворца, покрытой мозаикой и расшитым занавесом. Мозаика уцелела, даже занавес, как и прежде, свисал со своих крюков. Но от трона осталось немного: иссеченным пнем торчало только сиденье, а украшения, подлокотники, широкая спинка щепками рассыпались по ступням и у подножья. Там же лежало тело.
То, что это именно тело, Нимлот поняла не сразу, а затем не сразу поняла, чье оно. Наверное, Диор был уже мертв, когда его принялись рубить. Наверное, погиб в бою здесь, возле трона. Да, конечно, он уже был мертв: кто бы ни был его противник, он не мог так истерзать живое еще тело, иссечь кольчугу и доспехи, перемешать одно с другим. Хотя кто сказал, что так можно терзать мертвецов?..
Венец тускло блестел на возвышении. Это он так мерно стучал и шлепался обратно в густую лужу, издавая ту самую пугающую череду звуков. Лязг: сталь соприкасалась с серебром, меч медленно опускался, придавливал край венца. Стук: венец становился на ребро и ударялся об пол. Шлеп: меч поднимался, венец падал обратно. Затем все повторялось.
Голдо сидел на том, во что превратился трон, сосредоточившись на своем занятии, и не смотрел по сторонам. Ни на изуродованные останки, ни на скорчившуюся неподалеку Нимлот с детьми, ни на безмолвно двигающихся воинов. В зал, на тела, и даже на первый ряд тел, ближайший к трону и уложенный на расстоянии от остальных, он тоже не смотрел.
Восемь мертвецов лежали бок о бок, укрытые одинаковыми алыми плащами. Девятый плащ валялся недалеко от Нимлот; смятый и затоптанный, он был почти цел и незапачкан. В отличие от остальных доспехов: нагрудник голдо и шлем, и оплечья, и брошенные на ступенях наручи, и руки под этими наручами, и лицо покрывали не брызги даже, а влажная еще багрово-бурая корка. Белыми остались лишь нос под стрелкой снятого шлема и закрытые шлемом же щеки; такой окрас исказил черты лица, оно, и без того неживое, застывшее, сделалось вовсе ненастоящим. Когда Нимлот это разглядела, она почему-то отмерла, смогла зажмуриться и отвернуться. Больше в сторону трона не глядела.
А голодрим продолжали уходить и возвращаться, и Нимлот, наконец, уткнувшаяся взглядом в дальнюю стену, пропустила, что их ноша поменялась: теперь вместо мертвецов воины вносили в зал разломанную мебель, сучья, хворост, какие-то бочки. Закричал кто-то из пленников, вскинулся, бросился вперед, а затем к дальней стене оттащили еще несколько тел. Сама Нимлот оставалась недвижна и, словно одеревенев, по-прежнему прижимала к себе детей. Ни тела, ни голоса; ни боли, ни страха она больше не ощущала.
Очнуться ее заставил снова звук: венец все-таки соскользнул со своего места, упал, выкатился в зал и, описав дугу, ткнулся в укутанное плащом мертвое плечо. Сначала было тихо, а затем захлюпало, зачавкало, словно по грязи, и голдо, оставляя за собой темную цепочку следов, прошел вперед и замер в шаге от восьми накрытых тел.
К нему тотчас приблизились: один воин что-то заговорил, другой поднес оставшиеся возле трона доспехи и меч, третий замер рядом с факелом в руках. Пленники возле стен снова принялись кричать и шуметь, но снова быстро замолчали; тела больше не оттаскивали, оставили, как есть.
Воин продолжал говорить, и Нимлот поймала себя на том, что пытается услышать, но не разбирает слов. А голдо, тот, первый, будто не слушал вовсе, только глядел перед собой. Но потом вдруг повернул голову и посмотрел прямо на Нимлот. Она не вздрогнула, только крепче обняла сыновей. Наверное, он заметил это и перевел взгляд на мальчиков: в глазах, лишенных всякого выражения, промелькнула неясная тень. А затем голдо шевельнулся и, не оборачиваясь, протянул руку. Приказ, верно, прозвучал мысленной речью – лицо под запекающейся маской не дрогнуло, но все еще говоривший воин замолчал и, нащупав что-то на поясе, вложил в подставленную ладонь.
Когда предмет, брошенный через зал, упал и, проехав по полу, уткнулся в ее колени, Нимлот разглядела кинжал. Но и тогда – не вздрогнула.

…Потом говорили, будто бы лес горел тридцать дней и тридцать ночей, столб дыма от пожарища поднимался на многие лиги, а видели его во всех концах Белерианда. Так или нет, кто знает. Но всем известно, что на тридцатый день после битвы в Дориате под стенами Гаваней кострами взвились чужие стяги.

[Гость]

Капец. Это все что можно сказать

[Гость]

Хлюпающая и чавкающая бредятина. Без смысла, без идеи.

[Гость]

Хлюпающая и чавкающая бредятина. Без смысла, без идеи.

[Гость]

Кто на ком стоял и что где произошло, неясно даже после второго прочтения.

[Гость]

Если бы вы, автор, писали о зверствах фашистов и СС-цев в какой-нибудь белорусской деревушке, я бы вам поверила. Но это Эндорэ. Не могли нолдор так хладнокровно поджечь пленников. Даже при нападении на гавани часть из них переходила на сторону Эльвинг. Тут должно все войско побежать. ИМХО

[Гость]

Больше хардкора для бога хардкора!
Это ж Феанор, с него станется. Остался бы жив, точно спровоцировал бы что-то подобное.

[Гэленнар]

Есть у меня подозрение, что это кроссовер с игрой престолов, правда я её не смотрю, так что не уверена.

[Норлин Илонвэ]

Рокировочка, однако. А как жизнеутверждающе все начиналось...
Наверченная получилась картинка.

Диор натурально раздавлен обстоятельствами. Непреодолимой силы.

Гэленнар,

Есть у меня подозрение, что это кроссовер с игрой престолов

Я не вижу.

[vinyawende]

Если бы Феанаро совсем сошел с ума, он не прожил бы достаточно долго, чтобы лично напасть на Дориат, а если бы он был в себе, то не было бы нападения на Дориат. Вообще вся история пошла бы по-другому. И я думаю, лучше, потому что, хоть он и мастер находить вход в безвыходные положения, но и выход он мог бы найти, если бы захотел, имхо.

[Гость]

Не верю. Ужас.

[Гость]

Если бы Феанаро совсем сошел с ума, он не прожил бы достаточно долго

По-моему, он как раз тут и свихнулся. Как увидел восемь трупов, так и того

Драббл не очень внятный.

[Маленькое_солнышко]

То есть в Дориате полегли сразу все 7 сыновей и внук? По канону внук остался в Нарготронде и потом к гномам откочевал. Почему остался в этом варианте при родне? Дедушку побоялся?

[Гость]

Маленькое_солнышко, если там восемь трупов под плащами, то кто бы это еще мог быть? Я думаю, что все они и есть. Очевидно же, что при живом Феаноре все пошло не так. Еще не факт, что в этой версии вообще есть Нарготронд или в нем жили КиК.

[Маленькое_солнышко]

Ну, если опираться на подобного рода утверждения, то и Дориата могло не быть

[Гость]

Маленькое_солнышко, появление Дориата от нолдор и Феанора не зависит... Да и мы же все равно про реалии данного драббла. Феаноринги и Келебримбор оказались все здесь. Почему? Наверное, что-то пошло не так, как в книге. Как пошло? Обоснуй к драбблу не приложен...

[Гость]

Заказчик рад, что Феанаро уползли, но он хотел бы почитать про другие последствия и вообще акценты... А так в итоге вообще все умерли

[menectrel]

Добрый день!
Признаюсь, что с предвкушением ждала исполнения заявки. Прочла на одном дыхании. Весьма противоречивый сюжет, который подходит больше к темному фэнтези. Текст порождает множество вопросов, которые уже были заданы предыдущими комментаторами.
С уважением, Menectrel