Последние года Нуменора. Прописать ритуал жертвоприношения Мелькору.

27.02.2011 в 19:16

Автор приносит извинения за то, что на первый план все же вылез темный майа, а не детали жертвоприношения

Вершина холма понемногу затягивалась дымом. Он прекрасно был виден с баллюстрады дворца, и ветер доносил чуть сладковатый запах горелой плоти. Аннатар следил за медленно поднимающимся к небу дымом, опустив руку на мраморные перила невысокой лестницы, ведшей с балкона в королевские покои. Когда-то он задавался вопросом: найдется ли смельчак, который рискнет поднять голову и подать голос против. Потом он понял, что адан - то же стадо, умелый поводырь способен удержать слепых столь же легко, как и шоры на глазах зрячих.
Время летело над белокаменным городом, превращая всю страну в пародию над их предками и их же традициями.
Не без помощи со стороны, нуменорцы оказались теми, кто мнее всего имел право голоса.
- Аннатар...
Майа улыбнулся, чуть поворачивая голову к говорящему:
- Мой король?..
Ар-Фаразон, в ритуальном одеянии и при всех регалиях, покровительственно улыбнулся:
- Нам пора. Ты налюбуешься дымом после.
- Как будет угодно моему королю, - поклон вышел чуть более долгим, чем прописывал этикет. Майа скрывал улыбку, появившуюся на его лице.
За прошедшие годы он стал все чаще улыбаться: смеяться над убогими духом было недостойно, но фэа - сколько бы не отрицал этого сам себе майа - привязалась к Арде куда сильнее, едва не очеловечивая его привычки. С волками жить - по-волчьи выть.

Быстрые сборы - быстрая дорога.
Дорога и впрямь была быстрой: никто не смел преступать ее перед процессией. Королевский двор ехал впереди, блестящее общество ехало наблюдать за действом, обещающим вечную силу.
Майа смотрел прямо перед собой, но это не мешало примечать мельчайшие детали. Все говорило о том, что еще немного - и Ар-Фаразон будет окончательно пойман в путы собственной гордыни и невежества. Тогда можно будет договорить и о том материке, что лежит за морем. Корабли уже строят, пусть и для других целей, но для чего их используют, будет решать лишь он - Аннатар, и лишь он решит, какие дары преподнести тем, кто слушал его речи и открывал ему свои сердца.
Дорога медленно поднималась наверх и с возвышения, где располагались места короля и его свиты, было прекрасно видно место казни.
Казнь, именуемая последние годы жертвоприношением, была и оставалась именно казнью: горели лишь неугодные, опасные, не покорившиеся. Вот и сегодняшний день не был исключением.
Сладкий запах витал тут еще со вчера - полный штиль не желал относить дым далеко от холма, сегодня же горели лишь костры-факелы, предназначенные для обращения внимания великого и милостивого бога.
"Мелькор посмеялся бы, узнав, каким ореолом благородства наделили его нуменорцы..." - Шальная мысль скользнула в голове майа.
Тем временем, увидев, что двор прибыл, палачи перешли к самому интересному для королевской своры занятию: троих приговоренных вытащили из клеток, с самого вечера стоявших у поленниц, и едва не швырнули наземь у королевских мест. Ни звука не вырвалось из уст приговоренных: во избежание некрасивых сцен перед великим событием, языков они лишились еще в застенках.
- Вам выпала великая честь послужить благому делу увеличения мощи Нуменора и быть принесенными в жертву милостевому божеству, - Ар-Фаразон затянул свою тщательно отрепетированную речь.
Милостевость оставалась под вопросом, но почему-то им никогда никто не задавался.
Придворные отводили глаза: люди, окровавленные и избитые, когда-то были им знакомы. Только теперь ни у кого из придворных не хватало мужества встретить их взгляд. Наверное, представляли себя не их месте - и боялись рассердить короля своей жалостью к предстоящей участи недавних знакомых. И то, не дело это - королевские приказы обсуждать и осуждать.
"Стадо.."
Аннатар кивнул своим мыслям, но король воспринял этот жест за одобрение, и, благословив жертвы, опустился на свое место, подавая знак к началу расправы.
Когда людей тянули на помост и окружали хворостом, майа смотрел в другую сторону. Куда больше интересовали лица окружающих. Он не допускал мысли о том, что кто-то рискнет присоединиться к жертвам добровольно, хотя в первые годы сочувствующие эльфам, горящим на кострах, пытались отговорить Ар-Фаразона... Видать, прекрасно осознали, что подобные заступничества заканчиваются лишь еще одним местом в жертвоприношении.
Когда палачи сошли с помоста, жертвы были надежно привязаны к деревянным столбам в его центре.
В наступившей тишине слышался лишь треск огня, пожирающего факелы в руках помощников палачей, потом вновь раздался голос короля:
- Да примет Мелькор наши жертвы и пошлет Нуменору власть и славу!
Ар-Фаразон искренне верил в то, что говорил. Аннатар ценил это безумие ненависти к Западу, лишившее нуменорца последних проблесков разума. И умело направлял.
Когда вопли жертв утихли, а фигуры были полностью поглощены огнем, майа перевел взгляд на Запад. Из-за моря надвигалась грозовая туча. Майа лишь усмехнулся ей: те костры, что горели на дарованном острове, никакому дождю залить не под силу.
А потом... когда сидящим в своих чертогах стихиям придется прислушаться к требованиям людей... Нуменор будет разрушен.
Темный майа всегда был последователен в мести: и наследники тех, кто помогал заточить его учителя, заплатят за все сполна. Пока же они платили лишь темным дымом и сладким ветром. Да погибающим Белым Древом, значение которого для Нуменора Ар-Фаразон никогда не понимал и не желал понять.
"Стадо.."
Когда костры отгорели, король со свитой - прихватив по горсти пепла на счастье - направились в обратный путь ко дворцу.
Аннатар чуть задержался с усмешкой глядя на почерневшее от золы Белое Древо.
"Когда-нибудь я заставлю даже валар испугаться тому, как низко может пасть человек в своей гордыне. Ты мог бы гордиться мной, учитель..."
(829 слов)

URL

27.02.2011 в 19:22

Норлин Илонвэ

Архивный персонаж

Впечатляет :vo:

Не заказчик.

URL

27.02.2011 в 19:33


Запомнить

Драббл-Фест в Арде