Т5-16. Тургон/Эленвэ. Семейная сцена перед Исходом.Без участия остальной семьи. Заказчик хотел бы видеть эмоции,
чувства, гет. Рейтинг по желанию исполнителей.NH
чувства, гет. Рейтинг по желанию исполнителей.NH
- Любимая...
Шелест ткани, легкое колыхание воздуха от взметнувшихся волос. Движение рук, видимое не столько в свете звезд, сколько благодаря привычке подмечать любую игру теней.
- Я должен тебе сказать...
- Мне нужно тебе сказать...
Тихий смех. Голоса звучат настолько одновременно и так слитно, что случайностью это только могло бы показаться.
- Может быть, ты все-таки останешься?
Соприкосновение пальцев. Шорох рукава, едва слышные щелчки застежек.
- Нет и нет. Или мне догонять тебя пешком по воде, прячась за волнами повыше?
Снова смех. Звякание подвесок на шпильках. Даже в непривычной темноте видно золотое мерцание кос, отпущенных на волю.
- Но Итариль...
- Ее увел Аракано. Мы все успеем.
Улыбка - странно, что от нее не становится светлее и за стенами дома.
- Тогда пусть она сама найдет подарок, когда вернется.
- Вот здесь.
- Да. Все-таки, сорок девять, почти совершеннолетие.
Два движения, две улыбки сливаются в одно.
- А пока у нас есть немного времени друг для друга.
В любом случае, спасибо за исполнение.
Заказчик.
вероятно, у нас слишком разные представления о том, насколько "перед Исходом", да и о характерах персонажей. Жаль, что не совпали.
Автор.
- Останься, - повторил он, обнимая ее за плечи, - мне будет спокойнее.
Она промолчала. Она стояла у самой воды, зябко кутаясь в плащ, и холодное дыхание Арамана серебром оседало на ее ресницах.
Он заводил этот разговор бессчетное количество раз с тех пор, как узнал об ее желании, но на все его аргументы она находила свои, не менее разумные и веские. И все-таки он пытался снова и снова.
Когда далекий, теряющийся во тьме берег окрасился в алый, она обернулась.
- Останься, прошу...
- Я буду с тобой до конца, - твердо сказала она - и вдруг расплакалась.
Он укрыл ее от ветра своим плащом и целовал мокрые щеки и губы, пока зарево не погасло, и сердца их обоих сжимались от предчувствия скорой разлуки.